Именно такой пояс и обнаружил Дэмьен на девушке, подписавшей с его дядей контракт на сожительство. Это значило: первое – что она замужем; второе – что муж в отъезде, третье – что все основательно запуталось как юридически, так и…

– Ничего вам непонятно, хайсит! – Кэри взорвалась неожиданно даже для себя самой. – Майкл погиб полгода назад. Я ношу траурный пояс.

А вот это уже было интересно. Дэмьен недолго прожил в Пасмурной зоне, но точно знал, что траурными поясами практически не пользовались. И в первую очередь потому, что мастеров, способных создавать такие шедевры, почти не осталось. Изготавливались траурные пояса из милка. И это было удивительнее всего, ведь инопланетный материал не поддавался никакой обработке. Его нельзя было ни разбить, ни обточить. Можно было только пускать в ход подходящие куски для самых разных целей: от строительства до убийства. Но все же были химики, которые научились придавать милку нужные формы, делать его пластичным, гибким, мягким и при этом невероятно прочным. Этот секрет передавался в некоторых семьях из поколения в поколение и свято хранился от чужаков. Но у всякой монеты есть и оборотная сторона – изготовленная из милка вещь рассыпалась буквально через несколько дней. А если учесть, что процесс изготовления занимал месяцы… И только траурные пояса верности могли существовать полгода, вероятнее всего, потому, что все время находились в соприкосновении с человеческим телом. Тепло ли, электричество, или другое биологическое излучение оказалось тому причиной, но надевшая траурный пояс верности женщина избавлялась от него только через шесть месяцев. Не раньше. Но и не позже.

– Я подписала контракт с вашим дядей две недели назад, – в глазах Кэри снова вспыхнуло отчаяние. – Мой пояс должен был рассыпаться через четыре дня. Но он не рассыпался. Не знаю, почему. Единый свидетель, это чистая правда. И я ничего не могу поделать, его невозможно сломать. Не могу даже вернуть вам деньги, потому что купила своему младшему брату прописку в Британском секторе. Он очень болен и не выживет в Пасмурной зоне, даже с помощью экса. Я…

– Ты его сильно любила? Или его семья оказалась такой строгой? Это они заставили тебя носить пояс?

– Вы не понимаете, хайсит, – губы девушки чуть изогнулись в горькой усмешке. – Я сама заказала этот пояс. После того, как Майкл… Мне нужно было помочь своей семье. И его тоже. У него малолетних сестер осталось пять да еще отец запил с горя. Тогда я устроилась петь в бар. Не в самом хорошем районе. Понимаете? Этот пояс был мне нужен для защиты. И видит Единый, я надела его не зря. Были случаи… А потом мне повезло: в наш бар случайно забрел хормейстер из Первого театра и услышал меня. Так я оказалась здесь.

Дэмьен слушал исповедь девушки, но ни интереса, ни сочувствия к ней больше не испытывал. Возбуждение, разочарование, любопытство давно схлынули, уступив место привычной уже всепоглощающей усталости. Ему было совершенно все равно, что еще скажет или сделает эта самая Кэри, насмотревшись за свою жизнь всякого, вряд ли он может еще чему-то удивиться. Но удивиться пришлось.

– Надеюсь, хайсит Главный Тюремщик простил меня, – Кэри ловко выскользнула из-под руки Дэма и снова опустилась перед ним на колени, придерживая руками платье, норовящее сползти с угловатых, как у подростка, плеч. – Вы же не станете наказывать мою семью за мой просчет. Верно?

Дэмьен в растерянности кивнул.

– О, благодарю вас, хайсит! – Кэри порывисто обняла его колени, совершенно позабыв о платье, отчего то сползло с одного плеча, открывая Дэму весьма волнующий вид. – Теперь вы можете сделать это.