– Знаю, я же с тобой встречаюсь.
– В алтайской мифологии так звали бога мира мертвых.
На лице Кристины появилось недоверчивое выражение.
– Я так и знал, что мне не стоило тебе ничего рассказывать.
– Не пойми меня неправильно, Эри, но все это выглядит как сильно притянутое за уши.
– А я и не утверждаю, что прав. Это всего лишь мои предположения. Правды я все равно никогда не узнаю, а так у меня хотя бы есть какое-то объяснение.
– А может быть ты не один такой и ответы есть у других?
Я пожал плечами.
– Сомневаюсь, что еще кто-то есть.
– Ну а все-таки, разве тебе не интересно?
– Не особо.
– Фу, какой ты скучный.
– Ну извините, какой родился.
Она поставила помытые чашки на полку.
– Уже три часа ночи. Я хочу спать. Ты идешь?
Я с удивлением посмотрел на нее.
– И все? Ты больше ничего не скажешь?
– А что тут говорить? Ты не знаешь откуда у тебя эти способности, а с этой женщиной ты поступил абсолютно правильно. Другой на твоем месте присвоил бы эти деньги себе, а ты их честно отдал. О чем тут еще разговаривать?
Сказать, что я был удивлен – проще было промолчать, эффект был бы таким же.
– Только в душ схожу, – сказал я медленно, еще до конца не веря в такую реакцию своей девушки.
– Хорошо.
Когда я вышел из душа, Кристя уже лежала в кровати. Она всегда спала без одеяла, укрываясь только простыней.
Я лег. Кровать предательски заскрипела.
– Ты как слонопотам, – сказала она, не поворачиваясь.
– Прости.
Я обнял ее.
– Прежде чем мы уснем, ответь мне на вопрос.
– Какой хочешь, – ответил я.
– Когда ты… заглядываешь… ну туда.
– В их воспоминания?
– Да.
– Я это называю по-другому.
– Как?
– Я умираю.
Она повернулась ко мне.
– Не смей так говорить.
Я опешил.
– Не говорить что?
– Что умираешь. Ты не умираешь. Они умирают, а ты… ты… ты всего лишь заглядываешь за занавес.
– Занавес?
– Ты живой, а они нет. Значит, ты не умираешь. Тебе ясно? – от возбуждения она подскочила на кровати и теперь стояла надо мной, как мать, недовольная тем, что ее ребенок снова нашкодил.
– Да. Да, я все понял.
Она легла. Я положил руку ей на плечо. Так мы пролежали минут пять. Я уже начал засыпать, когда Кристина снова подала голос.
– Ты правда видишь все?
– Все? В каком смысле все?
– Ну все, что эти люди видели при жизни?
– Нет, не все. Только важные моменты. Счастливые, грустные. Все сколько-нибудь важные.
Кристя села на кровати.
– Значит, ты видел ее голой?
– Кого?
– Ту женщину.
– Ремизову?
– Да. Ты видел ее голой?
– Я рассказал тебе такое, за что меня можно было бы спрятать в психушку, а тебя интересует, видел ли я эту женщину обнаженной?
– Если ее видел он, ее муж, значит, ты ее тоже видел.
Я понятия не имел, как на это реагировать. Казалось, что я уснул и вижу сон.
– Да, видел.
– Как они трахались?
– Ты думаешь, мне это приятно?
– Так видел или нет?
– Ну видел. И что теперь?
– Круто.
– Эээ… что?
– Она очень сексуальная.
– Да как такие мысли вообще лезут в твою голову? – даже в темноте я видел, как она улыбалась.
Ее рука легла на мой живот и поползла вниз.
– Что ты делаешь?
Кристина не ответила, а я больше не спрашивал. Все-таки, Лео был прав. Я очень плохо знаю девушек.
Глава 7
У нас все было хорошо. Через день я почти забыл о семействе Ремизовых. Через неделю уже не вспоминал. Рассказав все Кристине, я как будто сбросил с себя камень. Мы стали еще ближе. Не могу сказать, что наши отношения после этого как-то поменялись. Нет. Она не стала смотреть на меня по-другому, но периодически в ее речах проскальзывали намеки, а иногда и целые шутки о том, что я не такой как все. Ее любимая была про Джека Николсона. Вспоминая ту знаменитую сцену с дверью из фильма Стенли Кубрика «Сияние», Кристина говорила, что я бы сыграл эту роль намного лучше.