«Паспорт, билет, деньги, переноска с Гердой и багаж» – я повторяла эти слова, как мантру, снова и снова проверяя, всё ли на месте.

Мой чемодан был почти пуст. Большую часть разрешённого веса занимали ноутбук, объективы и фотоаппарат. Всё остальное казалось неважным, лишним.

«Наверное, стоило упаковать чемодан в плёнку, – мелькнула мысль. – Но что, если будет перевес? Придётся что-то вытаскивать прямо перед стойкой регистрации, пока за мной копится длиннющая очередь?»

От одной только мысли об этом ноги стали ватными, а в горле застрял комок.

Так, надо успокоиться, иначе точно забуду что-нибудь важное, и моим родителям придётся пересылать это через океан. Хотя, зачем переживать, если я уже еду в такси? Развернуть машину обратно? Нет, конечно. Это же Америка. Там можно купить всё, что я могу забыть здесь.

«Ника, возьми себя в руки, – мысленно сказала я себе. – Через пятнадцать часов всё закончится. Я увижу Егора, и всё пойдёт как надо. В конце концов, я улетаю не на Луну».

Таксист, бросив взгляд на мой весенний наряд в февральский мороз, остановил машину прямо у входа в аэропорт. В Лос-Анджелесе сейчас плюс двадцать, и если бы я надела все тёплые вещи, то по прилёту просто взмокла бы, едва выйдя из самолёта.

Моя кожаная куртка и белые кроссовки едва спасали от десятиградусного холода, но меня согревала мысль, что, возможно, это последний раз, когда я стою на таком морозе. Зима для меня заканчивается надолго.

Взяв чемодан в одну руку и переноску с Гердой в другую, я направилась ко входу, где нас ждал первый пропускной пункт. На автопилоте, сжимая зубы от волнения, я прошла в международный терминал и нашла стойки регистрации с заветной надписью: «Москва – Лос-Анджелес». Под ними уже выстраивались первые змейки из очередей.

Приятное волнение охватило меня. Аэропорты всегда были для меня особенным местом. Это ощущение, когда ты стоишь на пороге чего-то нового – будь то отпуск, переезд или долгожданная встреча с родными. Каждый раз это словно шанс на ментальную перезагрузку, возможность начать всё с чистого листа. Самолёт для меня – это не просто транспорт, а способ обнулить счётчик потрясений и неурядиц, оставив всё плохое где-то далеко позади. И каждый раз, проходя регистрацию, я чувствовала предвкушение – смесь неописуемого удовольствия и детского восторга.

Пройдя ветеринарный контроль, мы встали в очередь, которая медленно, но верно продвигалась вперёд. Я украдкой осматривала багаж пассажиров, стоящих впереди, с надеждой, что у них не окажется ручной клади с переносками. Ведь если таких окажется слишком много, авиакомпания может отказать мне в праве взять Герду с собой в салон.

– Доброе утро, – проговорила я девушке, сидящей за стойкой регистрации.

– Доброе, – ответила она, принимая мой паспорт и документы на Герду. – Вы путешествуете вдвоём?

– Да, – кивнула я. – И мне сотрудники компании подтверждали, что мне не обязательно сдавать собаку в багаж. Могу ли я взять её с собой в салон? Я уже доплатила за дополнительное место для ручной клади. – Слова вылетали из меня так быстро, что, казалось, даже девушка за стойкой на мгновение вышла из своего привычного рабочего ритма.

– Сейчас посмотрим, что можно сделать, – сказала она, и её пальцы заскользили по клавиатуре с такой скоростью, будто она соревновалась сама с собой.

Она не была особо сговорчивой и никак не реагировала на моё добродушие. В душе я уже начала расстраиваться, представляя, как мне всё-таки придётся отправить Герду в багажный отсек. Мысль о том, что она будет одна весь полёт, заставляла моё сердце сжиматься. Я не хотела, чтобы она переживала, но, кажется, переживала больше я сама.