Я бежал за ним. Всё говорил и говорил. Тараторил, возмущался, негодовал. Вдруг он остановился возле широкого ствола сосны и опустился на колено.

– Вы в порядке? Мастер?

– Иди сюда. Хорошая моя. Не бойся. Иди сюда.

– Чего? – Я округлил глаза, но сразу увидел пышный хвост под ветками. – А, это вы не мне! – Хвост пошевелился, завилял, а из-за ствола показалась лисья морда. – Ого! Это же лиса!

– Это собака, мой друг, – улыбнулся Мастер.

– А морда, как у лисы!

– Да… пожалуй, есть сходство. Ой! Ну-ка… подойди ближе.

– Что случилось? – я шагнул к нему.

– Что-то с ней не так. Взгляд уставший. А… понятно.

– Что понятно?

– Подержи ей морду, – сказал Мастер. – Токсины. Раз, два, три… Сейчас ещё поищем. Вижу пять.

– Пять чего?

– Клещей, конечно же.

– Ёшкин катакомбус! – вскричал я и отпрянул в сторону.

– Не выражайся! – засмеялся Мастер. – Лучше подержи. Сейчас снимем, и ей легче станет.

– Фу, какая гадость… я вам про магию, а вы… фу.

Я сморщился и снова обхватил собаку, но на этот раз отвернулся. Мастер что-то бормотал, крутил пальцами и считал. А я всё ждал, когда клещи закончатся.

– Всё. Готово.

– Что тут делаете то? – вдруг раздался чей-то голос.

Я обернулся и увидел на дороге старушку: маленькую, в бордовом платке и в брезентовой куртке на три или четыре размера больше хозяйки. В руках она держала тарелку.

– Клещей вытаскиваем, бабуся, – гордо заявил я.

– Ох, ты ж, господи! Клещей?! Ишь ты каково!

– Ваша собака? – я встал и увидел на тарелке оладьи.

– Чего моя то? Не моя она. Ничейная она. Сама по себе.

– А кормите зачем?

– Так это… осталось с обеда. Пусть тоже поест. Холодно ведь нынче. Пока лёд не уйдет, не потеплеет.

– Если кормите, так взяли бы себе, – предложил я.

– Не! Не! – замахала та руками. – Мне не надобно. Мне своих хлопот полон двор. Куда мне?

– Жаль.

– Да не жалей ты. Заберут её. Нашёлся один добряк в соседнем поселке. Который через реку.

– А почему не забрал? Уже всю клещи покусали.

– Так ледоходом мост поломало. А как достроят, так придет за ней, – ухмыльнулась старушка. – Он плотником работает. У них там бригада толковая. Быстро построят.

Я задумался, а потом взглянул на Мастера. Он нежно гладил собаку, улыбался, а потом сказал:

– Магия, мой друг. Прямиком из центра мироздания.

– И впрямь магия! – старушка прижала тарелку к груди и обомлела. – Ишь какой быстрый!

Я повернулся к реке и увидел, как с моста на наш берег устало сошёл счастливый человек.

Лёшка шёл вдоль края лыжной трассы и осматривался. Повсюду были разбросаны поломанные ветки, пожелтевшая хвоя, мох и старые шишки. А впереди дорогу перегородило упавшее после ночного урагана дерево. Рядом стояли два работника лыжного стадиона и наблюдали, как третий распиливает ствол бензопилой.

Виталия Витальевича он заметил чуть дальше, там, где сходятся прогулочный маршрут и просека высоковольтки. Тот сидел высоко на пятиметровой берёзе и болтал свисающими ногами. Лёшка остановился рядом с деревом и поднял голову:

– Виталь Виталич, хочу кое-что спросить.

– А ты принёс яблоко и нож?

– Да, вот. – Лёшка высунул их из кармана.

– Тогда залезай.

– Ээээ, ладно. – Лёшка покряхтел, пробурчал, но всё-таки вскарабкался по веткам и уселся рядом с Виталием Витальевичем. – Хочу спросить…

– Подожди. Сначала яблоко. Почисти от кожуры, а кожуру вниз.

– Ладно. – Лёшка взял яблоко и ножом стал аккуратно снимать красную кожуру. – Скажите мне, Виталь Виталич. Где найти музу или идею для творчества? Хочу что-нибудь создать, а идей нет. И мыслей нет. И, вроде, хочу, но понимаю, что это не я вовсе. А, вроде, и я. Но только подумаю о чём-то одном, сразу думаю о чём-то другом. И фантазия останавливается. Словно тупик. Так много всего можно придумать, а придумать нечего. Получается, как бы оно всё есть, но, вроде, и нет. Понимаете?