– Что ты сказала? – шепотом спросила я, застыв как вкопанная посредине коридора и не замечая спешащих на урок учеников.

Джори положила руку мне на плечо.

– С тобой все в порядке?

– Да, – едва слышно ответила я.

– Точно? Ты побледнела. И вид нездоровый.

Я кивнула, постаравшись как можно убедительнее показать, что у меня все хорошо.

– Кто… кто тебе сказал, что он возвращается?

– Джадсон и Дикон. Я была с ними в классе и слышала, как они говорили, что компания снова присылает сюда его отца. – Джори пожала плечами. – Теперь уже навсегда.

Я сглотнула застрявший в горле комок.

– И в тот же дом?

Джори поморщилась, но кивнула.

– Извини, Попс.

Я закрыла глаза и постаралась успокоиться. Значит, он снова будет жить по соседству, и его комната будет напротив моей.

– Поппи? – Я открыла глаза. Подруга смотрела на меня полными сочувствия глазами. – Ты точно в порядке? Уверена? Ты ведь всего две недели как вернулась. И я знаю, каково оно, снова увидеть Руне…

Я выдавила из себя улыбку:

– Не волнуйся, Джо. Я больше его не знаю. Два года – срок немалый, и мы почти не разговаривали все это время.

Джори нахмурилась:

– Попс…

– Не волнуйся, – повторила я, не дав ей договорить. – Мне пора на урок.

Но едва сделав пару шагов по коридору, я остановилась и посмотрела на подругу. Единственную подругу, с которой поддерживала связь два последних года. Все остальные думали, что наша семья уехала из города, чтобы позаботиться о маминой больной тете, и только Джори знала правду.

– Когда? – набравшись смелости, спросила я.

Выражение на лице Джори смягчилось, как только она поняла, о чем речь.

– Сегодня, Попс. Он приезжает сегодня. Джадсон и Дикон предлагают ребятам собраться вечером на поляне – поздравить его с возвращением. Все пойдут.

Вот так новость. Как ножом в сердце. А меня и не пригласили. С другой стороны, а с какой стати? Мы уехали из Блоссом-Гроув, не сказав никому ни слова, ни с кем не попрощавшись. Вернувшись в школу, я снова стала тем, кем и была всегда – без Руне рядом, – тихой скромницей, невидимкой для шумных компаний. Чудачкой, которая носит банты и играет на виолончели.

Никому, кроме Джори и Руби, не было до меня никакого дела. Никто и не заметил моего отсутствия.

– Поппи? – окликнула Джори.

Я тряхнула головой и, вернувшись в обычный мир, увидела, что коридоры уже почти пусты.

– Иди на урок, Джо.

Она шагнула ко мне:

– Ты же будешь в порядке, Попс? Мне ведь не надо за тебя волноваться?

Я невесело рассмеялась:

– Ничего. Бывало и хуже.

Чтобы не видеть в глазах подруги сочувствие и жалость, я отвернулась и побежала в класс. Урок математики только-только начинался, и мне еще удалось незамеченной проскользнуть на свое место.

Если бы кто-то спросил потом, о чем говорил учитель, я бы, наверно, не ответила. Все пятьдесят минут я думала только о нашей с Руне последней встрече. О нашем последнем объятии. О нашем последнем поцелуе. Как мы любили друг друга в ту последнюю ночь. Перед глазами снова и снова вставало его прекрасное лицо в окне автомобиля, когда его увозили из моей жизни.

Интересно, какой он сейчас? Как выглядит? Руне всегда был высоким, широкоплечим, хорошо сложенным. Но в наше время за два года любой может сильно измениться. Уж я-то знала это лучше многих.

Мысли снова уносились к нему. Раньше его глаза на ярком солнце казались кристально-голубыми, а теперь? Носит ли он все еще длинные волосы? И осталась ли у него привычка через каждые несколько минут отбрасывать их назад? Этот жест сводил с ума всех девчонок в нашей школе.

Вспоминает ли он еще обо мне, соседской девчонке? Думает ли о том, где я и что делаю? Помнит ли ту ночь? Нашу ночь. Самую восхитительную ночь в моей жизни.