Было так тихо, как бывает только за четверть часа до туманного рассвета. Такого, что солнце не взмоет над горизонтом, а только обозначит свое присутствие, подкрадется, не тронув молочно-белое море над землей. Ирьиллину нравились такие утра. Он стоял и курил на крыльце, рассматривал последние копошащиеся ночные тени, а по затылку от малейшего дуновения ветерка его бил красный мешочек, пахнущий розмарином, лавандой и солью. Ирь пошарил рукой и сорвал его, бездумно положил саше на узенький подоконник.

Если бы обереги от вторжения хаоса помогали, ему пришлось бы несладко.

Жрец появился в дверях бесшумно, каким-то образом ухитрившись даже не заскрипеть подмоченным за зиму порогом. Взъерошенная борода выдавала, как крепко и сладко он сегодня спал.

– Как день начнешь, так его и проведешь, – философски заметил Лакс. – Ты не все там еще скурил?

Друг протянул ему полупустую пачку, жрец вытащил себе одну, но поджигать не стал – так и стоял с незажженной сигаретой, тоже вслушиваясь, пропитываясь этим новым, оглушительно тихим утром. Туман словно проглотил все звуки, оставив только далекое бормотание телевизора в каком-то из соседних домиков. Должно быть, постоялец заснул, так и не выключив очередное ночное ток-шоу.

Воин выкинул окурок и прислонился к дверному косяку. Глянул на человека ничего не выражающим взглядом.

Тот с легкостью его прочитал.

– На знаю, Ирь. Совсем ничего об этом не знаю. Но надо будет попробовать. Не найдем чашу здесь – пойдем дальше, велика беда.

– Я тебя и не тороплю, – воин неопределенно пожал плечами. – А вот яд у тебя внутри – вполне.

Воздух потеплел. Видимо, солнце поднялось над горизонтом, все еще невидимое, но все равно протягивающее свои руки к зеленой земле. Занимался новый день, уже совсем летний и все настойчивее растущий. Верхушка холма вынырнула из тумана, словно из воды, а потом ее кто-то неаккуратно обмакнул в солнце.

– Я жрец, вообще-то, а не хрустальная принцесса!

Ирьиллин прекратил принюхиваться к утреннему воздуху и переглядываться с холмом и наконец рассмеялся, высоко вскинув брови:

– О, как я мог вас так перепутать!..

И он ушел, а жрец проследил за его последним взглядом, словно примериваясь, заранее пробуя залитый солнцем холм на вкус и на запах. Хмыкнул и улыбнулся своим мыслям. Его чертовски забавляло, как его друг тянется к магии и сам же отряхивается от нее, словно кот, наступивший в воду. Отчасти это было даже правдой – если принять, что коты необходимы на корабле.

Двое друзей заглянули к администратору и отдали ему ключ. Тот едва понял голову от венка из молодых побегов и цветов, и Ирь непроизвольно вздрогнул, словно случайно дотронулся до толстой сороконожки посреди ночи.

Уже в дверях администратор окликнул их.

– Вы ведь жрецы, да? – и ворчливо: – По крайней мере, один из вас. Ждать вас сегодня на холме?

Лакс спрятал усмешку в бороду.

– Не ждите. Что-то должно случиться, так что лучше готовьте орехи и вино и идите веселиться. Мы тоже там будем.

Что-то должно случиться. Ирьиллин с удовольствием вдохнул свежий воздух, обнаружив, что у администратора вообще-то пахло сладким медом и деревом, и ему было не по себе от этого запаха, каким бы невинным он ни казался.

Что-то должно случиться. Ну конечно, это же Бельтайн.

Лакс шел рядом и посмеивался, предвкушая ночь. Он понимал в таких вещах и знал, когда обещать события. Слишком хорошо знал.

– Почему ты так не любишь магию? Что с ней не так? – в который раз он уже это спрашивал? В сотый? В сто первый?