Из погреба таскать продукты было куда тяжелее. Одна рука была постоянно занята свечой, а второй приходилось не только удерживать наволочку, набитую припасами, но и помогать себе сохранять равновесие на крутых ступенях.

Но теперь ко мне вернулось чувство уверенности. Пусть этот дом и остался без хозяина, но в нем вполне можно жить, а не выживать. Нужно только как следует подготовиться к зиме, прикинуть, на сколько хватит продуктов, выяснить, что еще есть на территории поместья, и решить еще много-много задач.

Спать я ложилась обессиленная после уборки на кухне. Зато вся посуда, которую я смогла найти, теперь была начищена до блеска, шкафы и полки вымыты, ножи наточены, а полотенца перестираны. Малиновый отвар и усталость сделали свое дело, и я почти не замечала запаха сырости, исходящего от дивана в гостиной, где я устроилась на ночлег. Вместо одеяла использовала покрывало с одной из кроватей в крохотных спальнях, которые еще не успели достаточно прогреться, чтобы ночевать в них. А покрывало я загодя просушила у камина, так что сейчас меня дополнительно убаюкивало теплом.

Вот только проснулась я посреди ночи от звука чьих-то крадущихся шагов.

Мне бы испугаться за себя, но первой в голове оказалась мысль о детях. Они же спят на втором этаже, а звук явно слышался со стороны лестницы! В тусклом свете от камина я ничего не могла различить. А пока буду возиться со свечами, ночной гость уже поднимется наверх! В панике я даже навскидку не могла вспомнить, где в гостиной хоть что-то, похожее на оружие. Единственное, что знала – что тяжелый совок на длинной ручке так и остался у камина.

Схватила его и бросилась к лестнице, надеясь, что не споткнусь в темноте.

– Стой, сволочь! – Когда-то мой грозный голос заставлял всю цеховую смену вжимать головы в плечи. Но у Эвелин был слишком тонкий и нежный голосок, и крик вышел скорее испуганным, чем угрожающим.

Свободной рукой я схватилась за перила и стала подниматься вслед за злоумышленником, а сверху уже слышались детские голоса, сипловатые спросонья.

– Я сейчас разбужу дэйна Мортона! – Я прибегла к уловке, но она не сработала. Черная тень мелькнула за поворотом на второй этаж, и в последней попытке перетянуть внимание на себя, я швырнула в нее совок.

Раздался истошный мявк, детский испуганный крик, и я, хватаясь за сердце, осела на ступеньки. Всего лишь кот? Вот почему шаги были такими тихими, и я не могла его рассмотреть. Шерстяной засранец пробрался в дом и спешил спрятаться от меня. А может быть, это был питомец детей и знал дорогу к ним.

– Так, все, с меня хватит пряток!

Я поднялась и, громко топая, стала спускаться. Зажгла три свечи в тяжелом подсвечнике и поставила на столике возле лестницы. Еще один шандал взяла в руку и вернулась на ступеньки.

– Вы сейчас же берете своего кота и спускаетесь вниз! Я не собираюсь вас выгонять, но будет лучше, если вы не заставите меня подниматься и тащить вас силой!

Сон слетел безвозвратно, так что я пошла к плите и поставила на огонь чайник. Налила в чашку малиновый отвар и стала ждать. Сейчас бы чая с ромашкой и печенья к нему… Да и дети точно бы оценили.

На лестнице снова послышались шаги. Кто-то маленький, закутанное в одеяло так, что наружу торчал один нос, да поблескивали глаза в отсвете свечи, тащил в руках просто громадного кота. Я видела мейнкунов в своем мире, но этот был едва ли не в полтора раза больше. И раз в десять пушистей. Этакая грозовая тучка в кошачьем обличье. Следом шла девочка лет десяти с покрывалом на плечах и сковородой в худеньких ручках. У меня сердце защемило от этого зрелища. Я поднялась с дивана и отставила чашку.