Но действительность диктовала своё. Жора начал рассказывать о том, что произошло за это короткое время, как его прогнали от ворот и пригрозили оружием, как он познакомился с Татьяной Сергеевной, которая оказалась секретарём в городской полиции, и от которой он узнал, что начальником полиции, является никто иной, как Генрих Людвигович. До этого момента, все слушали Жору, не перебивая, и, как только он произнёс имя их учителя, то Люся тихо сказала:

– Вот сволочь!

– Ну, не скажи! – возразил Жора. – Мне, когда мы с ним беседовали, показалось, что он не тот, за кого себя выдаёт, и что в нём есть что-то загадочное и недосказанное. Он как-то проговорился, что многое не в его силах, чтобы предотвратить то, что творится вокруг. Но, самое главное – это то, что он предложил план, как отсюда вывезти тебя, Люся, – а затем, Жора обратился к маме–Симе и Сёме, и вас. Люся сразу же отказалась, заявив, что она не бросит маму и Сёму, и вообще ей не нравится то, что предложил этот, с позволения сказать, «добродетель». Она поднялась со стула, пересела на кровать, обняла маму и, заглядывая ей в лицо, сказала:

– Мы будем все вместе, я думаю, что всё обойдётся, и всё будет хорошо. Ведь я права?! Нам ни в коем случае нельзя покидать друг друга, ведь пока нам ничего не грозит, ведь это правда?! Но почему ты молчишь, мама? Скажи, что ты об этом думаешь?

Но мама–Сима почему-то молчала. В это время Жора сказал то, о чём раньше не хотел говорить, но теперь это было необходимо, и он сказал:

– Когда я подошёл к воротам, то на крыльце проходной стоял Грынька, а, когда увидел меня, то позвал Володьку и Аркадия. Все трое были одеты в полицейскую форму с карабинами и трезубцем на форменных фуражках. Оказалось, что они приняли дежурство, и старший в этой тройке – Грынька, который стал издевательски посмеиваться над моим приходом, но, когда я предъявил свой документ, выданный мне в полиции за подписью начальника, то реакция была совсем иная. Куда только делась их спесь! Всё это хорошо, но от этих мерзавцев можно ожидать любую подлость и любое преступление! Вот почему тебе, Люсенька, надо воспользоваться тем, что предлагает Генрих Людвигович, просто необходимо!

Он поочередно посматривал на каждого, ожидая ответа на то, что он только что рассказал. А Люся смотрела на маму-Симу глазами, в которых затаился страх, в ожидании, что скажет она, а Сёма смотрел то на Люсю, то на маму и, как видимо, ждал решения создавшейся проблемы, и мама–Сима в задумчивости, как бы сама с собой, начала говорить:

– Я не верила, я не могла поверить, что могут убивать людей безнаказанно, просто так для своего развлечения, до тех пор, пока не увидела своими глазами, как убили Басю, которая несла облегчение людям, которая никому не сделала зла, а только добро, и её убили, и никто не несёт ответственности за это убийство, и только потому, что оно узаконено. Оно охраняется и поощряется тем же законом убийц! Я долго анализировала то положение, в котором в настоящее время находится всё еврейское население города, и пришла к выводу, нет, я просто уверена, что нас всех, живущих за колючей проволокой, вскоре начнут убивать! Да! Да! Я в этом уверена! Так вот, Люсенька, я считаю, что необходимо воспользоваться возможностью вырваться отсюда, невзирая на то, от кого исходит инициатива и помощь, которую нам предлагают. Тебе нужно согласиться, и, чем скорее это свершится, тем лучше для тебя и для нас всех, а, если удастся и нам с Сёмой вырваться, то это будет просто чудом! Но первой должна быть ты. Вот всё, что я хотела сказать.