Лорд Харрингтон стоял на крыльце двухэтажного особняка, держал за руку рыжеволосую девочку и был мрачнее тучи. Челюсти плотно сжаты, на лице явное выражение гнева. Девчушка рыдала навзрыд, просилась к маме. Знакомый мисс Блинкет сдержанно просил ее успокоиться, объяснял, что прежней мамы больше нет, что теперь у нее будет новая мама. Ребенку было еще меньше, чем мне, когда умерли родители.

На стук открылась дверь, дворецкий пригласил лорда Харрингтона войти внутрь и проводил в гостиную, где его ждала супружеская пара. Несмотря на средний возраст, хозяин дома с трудом передвигался на костылях, зато женщина была очень активной, наверное, за двоих. Об этом свидетельствовал и рыжий цвет волос, такой же, как у девочки, которую лорд Харрингтон передал из рук в руки с двумя объемными кошелями золотников. Хотя между ним и ребенком ощущалась кровная связь…

Я не могла больше смотреть на рыдания девчушки и прервала видение, закрыла глаза и протяжно выдохнула. Следовало срочно поджечь веточку базилика, чтобы кошмар не вернулся, но я не шелохнулась, поскольку пребывала в оцепенении. Давние воспоминания о собственной утрате и пережитой боли хлынули волной.

– Айрин, что с тобой? – нерешительно подала Коллин голос.

– Все хорошо. Почему интересуешься? – просипела я, посмотрев на нее.

– Ты белая как мел. Увидела что-то плохое?

– Можно и так сказать… Лорд Харрингтон не очень хороший человек. Тебе не стоит с ним связываться, – медленно проговорила в ответ, подбирая правильные слова.

– Айрин, ты что-то путаешь. Уилбур не такой, – возразила девушка. – Он учил меня ездить на лошади. Всегда учтиво относился ко всем, даже к слугам. А как носился с Мелани, когда та была ребенком! Бессердечные люди на подобное не способны.

– Вы не виделись пятнадцать лет. Много воды утекло за это время…

– Возможно. Но кто из нас безупречен? Мы взрослеем, наши характеры портятся. Хочешь сказать, твой муж был идеалом? – скептически проговорила Коллин и прищурила левый глаз.

Сердце молотом забилось в груди, пульс зачастил. Сама того не желая, фэйвертонка задала вопрос, на который я избегала отвечать даже себе.

– Без понятия. Мне не довелось хорошо его узнать, – покривила душой и потупила взгляд.

Услышанное озадачило девушку. Она потерла лоб и осведомилась:

– Сколько вы были женаты?

– Два с половиной года.

– И ты не успела его узнать? – взвизгнула Коллин, широко распахнув глаза.

– Мы поженились в день моего совершеннолетия. Я была первокурсницей, Кельвин же заканчивал Академию стихийников. Мне приходилось много учиться, чтобы не потерять грант, поэтому мы виделись чаще всего по выходным. Когда муж получил диплом, встречи стали еще реже. Он с головой погрузился в работу, я по-прежнему корпела над свитками и развивала дар. Обычным весенним днем его не стало…

– Где романтика? Не расслышала ее ноток. Ты ведь по любви вышла замуж? – продолжила засыпать меня знакомая вопросами. – Не нахожу другой причины, чтобы связывать себя узами брака в восемнадцать лет.

– Но она нашлась, – горько хмыкнула я. – Мне нравился Кельвин, но не могу сказать, что любила его без ума. Мы знали друг друга много лет. Случайно столкнулись на улице в Холбике. Я была девчонкой, когда он с родителями и братьями переехал в Тивер, поэтому сама его окликнула. Он бы не узнал меня. Разговорились, начали прогуливаться по вечерам, потом поженились. Первое время Кельвин казался мне надежным. Знаешь, такой тихой гаванью после перенесенной бури.

– Теперь понятно, почему ты его плохо знала. Брак выходного дня. И все же, Айрин, что именно ты увидела? – требовательно спросила Коллин, оставаясь при своем мнении.