Я сомневаюсь, что буду такой.

Из меня и дочь-то не очень. Во всяком случае, по словам отца.

Лучше уж быть умной, чем хорошей.

Мы подходим к дому на Мэдисон-стрит, где Гриша устраивает свою вечеринку. Это мой троюродный брат. Он любит красивых девушек, быстрые тачки и дорогие наркотики[6]. Я бы не сказала, что мы близки, но мне можно ходить к нему в гости, потому что Гриша часть семьи.

Сегодня мы отмечаем его двадцать первый день рождения. Мне на той неделе исполнилось двадцать пять, но никакой вечеринки мне не полагалось – отец лишь смерил меня холодным взглядом и отметил, что я старею. Он часто повторял моей матери: «Мужчины стареют как вино, а женщины – как молоко».

Что ж, теперь она стареет как кость, потому что лежит в гробу.

Как тебе повезло, отец. Твой взор не оскорбят морщины на ее лице.

Вот о чем я думаю, поднимаясь по ступенькам Гришиного дома. Это не самые радостные мысли, так что его друг Андрей вздрагивает, открывая дверь.

– Ты выглядишь так, словно хочешь кого-то убить, – говорит он мне.

– Все может быть, – отвечаю я, проталкиваясь в дом.

Себастиан идет следом. Похоже, парня не смущает, что он никого здесь не знает. Наверное, такого здоровяка вообще мало что смущает.

Внутри темно, комнаты освещены лишь синими трековыми светильниками, отчего вид у всех слегка инопланетный. Дом сотрясается от музыки. Воздух влажный от тепла человеческих тел.

Я нахожу Гришу, который уже несколько пьян. Его обычно зачесанные назад волосы спадают на глаза, а рубашка наполовину расстегнута, демонстрируя обнаженную грудь и коллекцию золотых цепочек.

Он закидывает руку мне на плечо и крепко целует в щеку.

– А вот и она, – говорит по-русски Гриша. – Моя маленькая Эльза.

– Не называй меня так, – огрызаюсь я по-английски.

– Ты ведь сказала, что тебя зовут Елена, – отмечает Себастиан.

– Он имеет в виду Эльзу из «Холодного сердца», – отвечаю я, закатывая глаза.

– Ты меня заморозишь? – весело спрашивает Себастиан.

– Она может, – говорит Гриша. – Елене не нравятся мужчины, прямо как Эльзе.

– Ты мне нравишься, – мило говорю я Грише. – Правда, мужчиной тебя назвать трудно.

Гриша смеется и делает еще один глоток. Он пьет водку прямо из бутылки.

– Хочешь? – предлагает он мне.

– Еще бы, – дерзко отвечаю я. Тут полно людей, готовых донести моему отцу, что я пила, но прямо сейчас мне абсолютно насрать. Я делаю большой глоток, наслаждаясь ярким цитрусовым вкусом дорогой водки. Я могла бы искупаться в ней.

Гриша бросает взгляд на Себастиана.

– Твое лицо кажется знакомым, – говорит он.

Себастиан кивает, словно привык слышать подобное.

– Я был разыгрывающим в баскетбольной команде Чикагского университета, – отвечает парень.

Гриша мотает головой.

– Не-не, – говорит он, а затем щелкает пальцами. – Точно! Я знаю твоего брата, Неро. Мы вместе участвовали в гонках.

Себастиан ухмыляется.

– Ты победил?

Гриша хмурится.

– Нет! Он ловкий ублюдок. Увел у меня двадцать тысяч.

– Типичный Неро, – соглашается Себастиан.

Устав от братца, я увожу парня прочь от Гриши. Дай ему волю, так он до утра будет разглагольствовать о драг-рейсинге. А я уже более чем наслушалась.

Лучше я послушаю кое о чем другом, что упоминал Себастиан.

– Ты спортсмен? – спрашиваю я.

Он качает головой:

– Больше нет.

Впервые за вечер улыбка гаснет на лице парня.

– Ты играл в баскетбол?

– Ага, – отвечает он.

– Хорошо?

– Да, – отвечает он без тени заносчивости. – Довольно хорошо.

– Почему бросил?

Себастиан колеблется лишь долю секунды.

– Надоело.

Хм-м. Похоже, хороший мальчик Себастиан только что соврал мне.

Тот глоток водки начинает давать о себе знать, и я чувствую, как по телу растекается приятное тепло. Мое настроение чуть-чуть улучшается.