И в этом во всем – живет твой ребенок, твой приз, твоя награда, твоя лучшая возможность неустанно благодарить за то, что он у тебя есть! Не за пятерки или вымытую посуду, а просто за то, что он твой сынок или дочка, и ты можешь его обнять, слушать его рассказы, хохотать с ним, кормить и любоваться бесконечно. И благодарить. Благодарить с любовью в душе! Вот такой теплый круговорот в семье.

Однажды утром мы всей компанией пошли в лес. Один раз в неделю мы совершали такие вылазки. Километров пять идем до нашей стоянки, разводим костер, играем, разговариваем.

И вот когда мы, как говорится, усталые и довольные возвращались домой, моя младшая дочь начала канючить, что она устала. Я устала не меньше – ведь я несла рюкзак с едой, запасными носками, водой… Я все организовывала, следила, чтоб никто не отстал… Я тоже устала.

И я почувствовала, как во мне начало нарастать раздражение. Оно прямо подпирало под горло и рвалось наружу в виде весомых, бесспорных аргументов. Но я подумала: «А о чем моя дочь хочет сказать этим неприятным нытьем? Стоп!

• Во-первых, почему я так назвала ее обращение ко мне – «нытье»? Махом обесценила слова ребенка.

• Во-вторых, назначила «неприятным» нытье. Мое дитя говорит мне что-то, и мне это неприятно. Это вопрос к ней или ко мне, к матери?..

Так, какая у меня цель сейчас? Чтоб дочка нашла силы и в хорошем настроении шла домой. Следуй тогда этой цели, не отвлекайся. Итак, о чем же она мне хочет сказать?». И уже спокойно я задала вопрос:

– Доча, ты говоришь, что устала. Да, такой активный день сегодня.– Мы немного прошли молча. – Мне кажется, что ты немного грустная. Это так?

– Мама, ты видела: все смогли взобраться на поваленный ствол, а я нет, – ее голосок задрожал. Она заплакала бы, если бы мы были дома. Но здесь, среди людей, сдержалась.

– У тебя не получилось взобраться на ствол. Думаю, тебе было обидно.

– Мне было еще и стыдно, что я такая неловкая.

– Тебе было и обидно, и стыдно.

– Да, я ушла от них. А мне тоже хотелось на ствол.

– Представляю, что было у тебя в душе. Наверное, даже плакать хотелось.

– Я еле сдержалась, чтобы не реветь, – подтвердила дочка.

– Доча, ты сказала: тебе было стыдно, будто ты неловкая. А кто сыграл этюд без единой ошибки?

– Я, – улыбнулась дочка.

– Неловкая девочка смогла бы это сделать?

– Ну, это другое.

– Доча, мы же говорили о том, что все в человеке цельное. И если у тебя получилось там, то может получиться и здесь. Вот что можно было сделать по-другому, если думать не про обиду и стыд, а про то, что тебе хотелось в тот момент?

Мы шли рядом, скрипели снегом.

– Я могла попросить Кирилла, чтобы он меня поддержал.

– Это возможно?

– Да, Кирилл добрый. Он бы меня за руку поддержал. Мне же чуть-чуть не хватило равновесия, – голосок повеселел.– Мама, а почему же я сама не додумалась до этого?

– Но это не единственный вариант развития событий. Верно? – Дочка заинтересованно взглянула на меня. – Смотри, дядя Леша может спуститься с любой горы на лыжах, а я – нет. И даже если он мне будет помогать, я это не сделаю. Но я могу активно за него болеть на соревнованиях. Я могу с ним поговорить о тренировках. И мне от этого так радостно. Так же и у вас.

Кирилл спортивный, он легко выполняет все, что связано с физическими нагрузками. И мы можем радоваться за него, даже если не способны повторить его трюки. Но Кирилл не может играть на музыкальных инструментах.

Зато он любит ходить на концерты и слушать, как вы играете. И он радуется за вас. И дарит цветы. Значит, можно и так посмотреть на ситуацию. Как еще можно было тебе вести себя там, у поваленного дерева?