― Это меня к тебе притянуло! Приклеило так, что дышать тяжко, когда ты далеко, – прошептал Ник мне в ушко, нежно мазнул губами по щеке и стал медленно спускаться по узкой лестнице, ведущей, казалось, прямо в море.

***

Спуск тянулся бесконечно, и если бы не поддержка Ника, я бы или скатилась кубарем по ступеням и свернула себе шею, или послала подальше такие экскурсии и вернулась на обрыв. Но мой принц был рядом, и это усиливало и без того неслабые впечатления. Отвесная скала, шум волн, крики чаек, синева неба и воды, и мы двое одолеваем нескончаемую ленту ступенек, держась за руки. От ладони Ника по моему телу разливается жар, а стук сердца заглушает окружающие звуки...

Лестница шла тремя длинными пролётами и привела нас к огромной дыре, уходившей на несколько метров вглубь скалы. Прохлада, йодистый запах, пена и брызги бьющихся о край пещеры волн, и сказочные блики, играющие на неровных, серо-голубоватых сводах. Красиво, загадочно, романтично, особенно когда тут только ты и человек, от близости которого сходит с ума твоё глупое сердце.

― Изумрудный, значит? – усмехнулась я, оглядываясь. На такое гордое название местная цветовая гамма не тянула, но это не умаляло прелести грота.

― Это место названо так не за цвет стен, – улыбнулся Ник, поднял какую-то ракушку и протянул мне. Ещё один сувенир на память о поездке. – Говорят, когда-то местный рыбак нашёл тут сундучок с сокровищами, целый мешочек с изумрудами, колье, браслетами и золотыми слитками. Позже он женился на неприступной красавице из богатой семьи мясника, открыл этот пансион и стал основателем самой уважаемой местной семьи. Видела виноградники? Это всё тоже их собственность.

― Ого, – я округлила глаза, изобразив чёрную зависть, – вот это дочке мясника повезло. А мне судьба подсунула всего лишь одного из лучших артефакторов, да ещё почти женатого.

Ник помрачнел, и я поняла, что тема обязательств перед Нэзой ещё долго будет для него болезненной.

― Прости, – взяла его за руку, а что дальше сказать, не знала. Ляпнуть глупость проще, чем исправить последствия.

― За что? За правду? Это мне надо просить прощения, причём у вас обеих. Кира, – он поймал меня в кольцо крепких рук и прижался лбом ко лбу, прикрыв глаза, – я виноват и сделал больно, но всё исправлю, верь мне, пожалуйста. Теперь, когда ты тут, я не упущу свой шанс. Тебя больше не упущу. Мы будем вместе, скоро.

Он немного отстранился, всматриваясь в моё лицо, словно спрашивал: “Ты веришь мне?” А я едва дышала от сдавивших грудь эмоций, и смогла только имя его прошептать.

― Ник…

Пальцы нежно запутались в жёстких, разлохмаченных ветром волосах, притягивая любимого ближе, запах его кожи, разогретой солнцем, кружил голову, я замерла в ожидании…

…И он всё понял. Судорожно втянул воздух и накрыл мои губы своими, заставив обоих дрожать от восторга, сумасшедшего желания и нетерпения. Мы были голодны друг до друга, и каждая ласка, каждое движение губ только усиливали этот голод.

На лестнице раздались чьи-то голоса, но Ник не дал мне отстраниться, и ещё несколько долгих секунд не разжимал объятий, покрывал поцелуями мои щёки и веки, а я плавилась в этой жгучей нежности, и счастью было до боли тесно в груди.

Уже на обратном пути, мой принц вдруг спросил:

― Кир, а мне вот всё покоя не даёт… Ты зачем тогда ко мне в комнату пришла?

Я вспыхнула до корней волос, вспоминать тот казус было неловко, но уж ладно.

― Да просто пить захотела, пошла искать кухню, и увидела свет под дверью, решила спросить, как пройти… – я не договорила и расхохоталась до слёз, представив всю ситуацию уже совсем в другом ключе, и Ник хохотал рядом. Попила водички, ничего не скажешь!