– Может, еще и в переговоры с ними опять вступить предложишь? – огрызнулся я, все же остывая немного.

Не один Васька со своими просьбами о мире виноват в том, что стая Курта все еще существует и даже набрала заново силу. Черта с два я дал бы себя уговорить остановиться, если бы не желал все же этого сам. Самой ненавистной себе самому тайной частью души, что продолжала жалко надеяться. Вот только на что? Что столько лет спустя эта бессердечная сука меня хотя бы изредка вспоминает? Я себе помнить ее запретил, да толку…

– Может и предложу, если это поможет нам узнать, как врезать по ним максимально результативно. Так достать, как они по нам через Тапка.

– Ты меня не услышал? Нахер твои точечные удары и разведка! Я хочу чтобы Курта больше не было. Поголовно.

Хватит! Конец памяти, конец слабости, конец всему, что еще связывало с ней. Плевал я, что уничтожу все, что ей дорого.

– Рус, предлагаешь и детей с женщинами их порешить?

– А они у той сауны выборочно стреляли? Положили и девок вместе с Потапом и остальными бойцами.

– Просто шлюхи. К тому же человеческие. – Васька поморщился, явно и сам понимая, как это прозвучало.

Мы когда-то побожились перед друг другом, что никогда не озвереем настолько, чтобы забыть о том, кем были от рождения и не станем относиться к людям и обращенным подобно чистокровным уродам.

– Думаешь, будь там наши с женами и детьми, то в них стрелять не стали бы? – посмотрел я ему в лицо и друг вынужден был опустить глаза, признавая мою правоту. Плевать этим урожденным зверям кто перед ними – взрослый обращенный мужчина-боец или его женщина с ребенком. – Просто до семей членов моей стаи не так легко добраться. А так-то все такие, как мы, для них кто? Мусор и рабы, чьими жизнями они вольны как угодно распоряжаться! С точки зрения этих ублюдков ничего криминального же в убийстве Тапка и остальных нет. Подумаешь, несколько обращенных недоособей зачистили. Они таким с махровый древности занимались и выбивали сотнями, деревнями.

– И все же, Рус, можешь орать на меня и злиться как угодно, но я прошу тебя, давай не будем нападать прямо сейчас. Что-то в этой атаке есть… хер знает… неправильное. Нарочитое.

– Естественно! Мрази Курта восстановили силы после того, как мы им место показали, и решили заявить об этом со свойственной этим чистокровным гадам наглостью.

– Выбрав для этого огнестрельное оружие? Они же помешаны на старых своих звериных законах и правилах, забыл? Драться только в истинной форме и никак иначе.

– Не забыл, Вась. Но еще я и понимаю, что Георг ни хрена не дурак и вряд ли станет из чистого упрямства и какой-то там преданности законам чистых стай пренебрегать новыми возможностями. Тем более, когда дело касается нас – презренных дворняг по их мнению. Между собой – да, но нас-то грех не затоптать любыми способами и средствами.

– И все же… – упрямо покачал головой Васька. – Я был сразу на месте и обнюхал там каждый сантиметр. Стрелки были людьми однозначно, ну или же совсем свежими обращенными, зверем-хозяином от них не пахло вовсе. Зато метрах в тридцати от того места, где хоронились стрелки, в то же самое время примерно, на парковке таилось пятеро саргов Георга в истинной форме.

Истинная форма. У меня аж губа задралась в оскале. Главное по мнению чистых зверей отличие между ними и нами. Для них животная форма – истинная, врожденная, а для таких, как мы, обращенных – только типа вторая, привнесенная и никогда ничем родным не станет. Ну-ну, чуждость мне и прежде не мешала мочить их, а теперь и вовсе.

– Что им помешало бы нанять людей стрелков-гастролеров? Не знаешь разве об этой практике? Чужаков-профи нанять, объяснять им ни черта не надо, достаточно четкие вводные по заказу дать. А потом ничуть не удивлюсь, если стрелков в какой-нибудь посадке в сгоревшей тачке найдут, у каждого дырка в башке. А бойцы Георга были там, чтобы проконтролировать исполнение заказа. Все сходится, Вась.