В себя прихожу в палате. Скольжу расфокусированным взглядом по белому потолку, изборожденному сетью трещин. Снова выключаюсь, а очнувшись в следующий раз, начинаю водить по сторонам головой.

– Ринат… Слава богу. Ну, и напугал ты нас всех.

Саша! Ее голос узнаю сразу.

– Что случилось? – облизываю губы.

– Перитонит. Еле довезли тебя! Ты почему, гад такой, не сказал, что тебе плохо?! Что и кому ты хотел доказать?

– Тебе… – шепчу.

– Что – мне? – моргает Саша, и, клянусь, я вижу слезы у нее в глазах.

– Тебе доказать. Что мужик.

– О господи, Орлов. Доказал?! А если бы ты умер, а если бы тебя не вытащили… Что тогда? Ты обо мне подумал?

– Я только о тебе и думаю, Быстрова. Ты все это время у меня перед глазами стоишь. С первого дня, как увидел.

Она шокированно округляет рот, ее ресницы трепещут, и, явно не в силах справиться со своими эмоциями, Саша резко отшатывается. Да только кто ж ей позволит теперь? С непонятно откуда взявшимися силами хватаю ее за руку и только ближе к себе притягиваю.

– Ч-что ты делаешь? – шепчет она, не отрывая взгляда от моих приближающихся губ.

– Целую тебя, лейтенант. Целую…

– Гол! – врывается в мои мысли дружный ор. Я стряхиваю обрывки воспоминаний, кошусь на Сашу. Похоже, вопрос о нашей первой встрече выбивает ее из колеи даже больше, чем я мог подумать. Она напряжена гораздо сильнее, чем в самом начале вечера. Наклоняюсь ниже, почти касаюсь ее уха губами:

– Хочешь уйти?

Саша хочет. Я знаю. Вижу. Но в то же время она боится того, что произойдет потом, и не спешит приближать эту неизвестность. А я так надеялся, что до нее дойдет… Встаю, так и не дождавшись ответа.

– Эй, вы что, уже уходите?

– Угу. У нас завтра ранний подъем, так что думал и лечь пораньше.

– Ранний подъем с субботу?

– Ну, да. Мы за город планируем выбраться. На уик-энд.

– Живут же люди! – притворно завистливо вздыхает Мирина. – А я своего все зову-зову, а он денег жмет.

– Это кто жмет?

– Да ты и жмешь. Скажешь, нет?

Прощаемся со всеми под аккомпанемент спора Маринки и Егора.

– Хорошие у тебя друзья, – замечает Саша, когда мы усаживаемся в машину.

– Не жалеешь о потраченном времени?

– Нет, – она раздвигает губы в улыбке и опускает руку мне на колено. Ясно, к чему она клонит. Я сознательно замедляю дыхание. Так гораздо проще контролировать свою злость.

– Куда мы едем?

– К тебе.

– У меня не убрано, – прячет за улыбкой нервозность, но ни черта у нее не получается. Упираюсь локтем в стекло. Тру лоб. Я растерян. Диаметральные по своей сути эмоции разрывают меня на части. Я могу получить ее. Но я не хочу получить ее так.

– Я не буду подниматься.

– Не будешь? – Саша широко распахивает глаза. Её нервозность проступает сильней, когда она резким, ломаным каким-то движением отбрасывает за спину волосы. – Послушай, но я бы хотела увидеться с отцом и…

– Чтобы увидеться с отцом, тебе достаточно просто попросить, Саша. Необязательно раздвигать передо мной ноги.

Она открывает рот, но тут же его захлопывает, так что клацают зубы. Отворачивается к окну и сидит, будто в рот воды набрав, аж до самого дома. Ее эмоции выдает лишь невротично дергающаяся жилка на шее. И уголки опущенных губ.

– Завтра я заеду к пяти утра. Будь готова, – говорю, паркуясь у ее дома.

– К пяти утра? – ее брови удивленно взлетают вверх. – Я думала, ты шутишь.

– Нет. Мой друг построил за городом отличный СПА-комплекс. Ехать часа два. Но оно того стоит. Думаю, тебе не мешает снять напряжение.

Саша вскидывает на меня злой взгляд, резко кивает и от души шмякает напоследок дверью.

Саша

Не сдержавшись, что есть сил хлопаю дверью, но в тот же момент жалею о своей вспышке. Машина у Рината шикарная. С ней нельзя обращаться так. К тому же подобные выходки не добавляют мне очков в глазах самого Орлова, но… Как он думал, я отреагирую? Ему вообще знакомо такое понятие, как сделка?! Ведь именно сделку мы с ним и заключили. Так какого черта он теперь воротит от меня нос? Чего добивается? У договора всегда две стороны. И лично я готова выполнить взятые на себя обязательства.