Я невольно улыбаюсь, читая в его глазах неприкрытый восторг.

– Иван, – одергивает мальчика мама, невестка Ставницера. – За столом неприлично задавать такие вопросы.

– Моя первая драка случилась из-за воды.

Пока мальчишка теряется, соображая, что подразумевает эта информация, я не сдерживаю интереса:

– Ты хотел сказать, из-за моря?

– Из-за воды. В детдоме нас заставляли поливать цветы. Я облил из шланга третьеклассника. И он толкнул меня.

– Просто толкнул? – уточняет Иван тем же задавленным шепотом. – А сколько было тебе?

– Я был в первом классе.

– В первом классе! Ого! И что? Как? Ты врезал ему? До крови?

Саульский слегка качает головой. Это не отрицание. Больше походит на осуждение собственных действий.

– Суть в том, что моя агрессия не была оправданной, – меня такой ответ несколько удивляет. – И с того самого дня у меня начались проблемы.

Глаза Ивана расширяются.

– Все хотели с тобой подраться?

– Нет. Я сам на это подсел. Искал причины, чтобы с кем-то сцепиться. И находил проблемы. Бóльшие и бóльшие.

– А почему?

– Иван, дай человеку поесть, – вновь одергивает парнишку мать.

Однако Сауль все же повторяет ключевые слова:

– Потому что моя агрессия не была оправданной.

В повисшей тишине отчетливо слышен мой шумный вздох.

– Юля, – спохватывается Катерина Львовна – жена мэра. – Вы не стесняйтесь, пожалуйста! А то я не умею гостеприимничать навязчиво. Останетесь голодной, – смеется.

Остальные тоже подхватывают. И я улыбаюсь.

– Я не стесняюсь. Спасибо. Все попробую! Меня не нужно уговаривать.

– Смею предположить, что Рома просил блюсти этикет? – вопрос Виктора Степановича вгоняет меня в ступор.

Краснея, я бросаю растерянный взгляд на Саульского.

– Так я вас освобождаю. Будьте собой, Юля, – понимающе хмыкает мэр.

Господи, этому мужчине невозможно не улыбнуться в ответ! Я почти хихикаю, забывая обо всех своих несчастьях и нынешней миссии.

– Спасибо за участие, Виктор Степанович! Сегодня у меня настроение быть покладистой.

Вновь глянув на супруга, вижу по взгляду, что он доволен таким ответом.

Диктатор, блин!

Некоторое время едим молча. С аппетитом у меня нередко случаются проблемы, но яства в доме Ставницера его все-таки возбуждают. Я с удовольствием съедаю грибной суп-пюре и два тоста с авокадо и яйцом. Мне нравится, что потчуют нас обычными домашними блюдами, не пытаясь произвести впечатление.

Должна заметить, что и дом мэра на удивление скромен. Добротный и очень уютный, но отнюдь не роскошный, как я ожидала. Большая семья вмещает три поколения: Ставницер с женой, их дочь-подросток, старший и средний сыновья со своими женами и их дети.

Осознание того, что у Сауля такие друзья, вызывает в моей груди какое-то странное жжение. Ставницеры выглядят слишком… нормальными.

– Виктор Степанович, а это правда, что вы в каком-то смысле крестный отец Ромы? – решаюсь полюбопытствовать, когда Катерина Львовна с невестками убирают основные блюда и подают чай с пирогами.

Лицо мэра озаряет широкая улыбка.

– Столько лет прошло… – на последнем слове голос мэра слегка вибрирует. Его переполняют эмоции. – А я до сих пор помню тот день, – замолкает, явно желая смягчить следующую информацию, но я и так знаю, что знакомство произошло в колонии для несовершеннолетних. – Выхожу я из машины и вижу, как дерутся мальчишки. Казалось бы, обычное дело… Но меня зацепила ярость и решительность, с которой действовал один из них. И… когда их разборонили, я поспешил поинтересоваться именем темноволосого демона.

Виктор Степанович смеется, остальные тоже поддерживают. Сауль же сохраняет совершенно беспристрастное выражение лица. Никого, похоже, такая отстраненность не напрягает.