Меня толкнули в комнату для допросов, где на столе была открытая сумка.

— Это ваш багаж? — тычет в ту самую сумку полицейский.

— Нет, — мотаю головой, так как в первые вижу эту вещи.

— На ней ваше имя, — уверяет он меня.

— Это не моё! — возмущённо говорю я.

— Не советую врать, это вам не поможет, — продолжает уверенно говорить. — Мы нашли в вашей сумке наркотики, так что вам лучше самой всё рассказать.

— Да что мне рассказать?! — взрываюсь. — Какие, к чёрту, наркотики?! Что вообще за чертовщина происхо… — удар под дых прерывает мои возмущения.

— Загорская Кристина, вы арестованы за наркоторговлю.

Меня скручивают, надевают наручники и выводят из комнаты.

Без каких-то дополнительных объяснений, кроме «вы арестованы за наркоторговлю», я не получила. Меня привезли в местный полицейский участок и закрыли в камеру с какими-то бомжами. А «местное» — это Бангкок, я тут отдыхала год назад, то есть мне конец! В этой стране законы касаемо наркотиков жуть просто, может доходить до смертной казни, но мне это, скорее всего, не грозит, так как в якобы моей сумке нашли пакетик марихуаны. Что значит, если мне память не изменяет, сто тысяч в их валюте, а это двести тысяч с копейками наших, и год в тюрьме без помощи адвоката, что вряд ли у меня волшебным образом появится.

Спасибо, папочка постарался. Что это его рук дело, я не сомневаюсь, у него друг здесь живёт наркоторговец, и всё ясно как белый день — я отсюда не выйду. И плевать мне, год — это не так уж и много, если сравнить со смертной казни, но вот что будет с Дианой за это время, я боюсь представить. И это единственное, что меня мотивирует, я должна выбраться отсюда. Чёрт знает как, денег у меня, конечно, нет, да и со взятками тут туговато. Но придётся что-то придумать.

— Ты! На выход, — постучал офицер по железным прутьям, когда в маленьком окне под потолком уже стемнело.

Я встала с доски на подобие скамейки и подошла к выходу.

— Руки за спину, — приказывает он на ломанном английском.

— У меня есть право на один звонок, — говорю я, когда меня ведут по коридору с обшарпанными стенами.

— Таких распоряжений не было.

Ну, кто бы сомневался.

Дальше меня просто игнорируют, никаких ответов, объяснений, ни черта! А потом начался ад. Переступая порог тайской тюрьмы, ты знакомишься с дискриминацией, ты никто, становишься рабом, на которого всем плевать, и у тебя нет никаких прав.

В тюрьме никто не говорит по-английски, включая начальника. Приходится наугад выполнять то, что тебе приказывают, понимаешь ты или нет, никого не волнует. Не выполнил — тебя избивают, благо меня не трогали, не знаю, с чем это связано, но охранники позволяли себе только толкнуть, больше ничего. И на том спасибо.

Распорядок дня похуже чем в армии, всё строго по расписанию: подъём в пять утра; обмывание — это бочки, из которых разрешено взять не больше трёх кувшинов воды; завтрак, обед и ужин — это рис с какими-то помоями; перекличка и вроде как свободное время, когда ты считаешь трещины на потолке. Обувь забирают ещё до попадания в тюрьму, у тебя только шорты и майка. Кормят там, где все моются, там же моют чаши, в которых дают еду. Тараканы и прочее насекомые чувствуют себя тут как дома.

Вонь, болезни любых сортов, и всякое дерьмо, которого я в жизни не видела. Возмущаться и высказываться не имеешь право, да и сильно не хочется, какой бы ты храброй не была. Видя, как некоторые сопротивляющихся заключённых избивают, потом бросают в камеру с поломанными конечностями и огнестрельными ранениями, то любое желание отпадает. Бывают неадекватные наркоманки, от которых не знаешь, что ожидать, так как они становится психованными из-за ломки.