Хорошо, что она девочка... Не знаю, какой реальной силой обладает брачный договор, но там было сказано о сыне, не о дочери. И это меня успокаивало. Иначе я бы извелась до смерти, боясь, что из-за моей давней наивности у меня отнимут самое дорогое...

***

Дома все вели себя так, словно ничего не было. И это, хоть и потихоньку сводило меня с ума, на этот раз дало мне передышку.

Я поиграла с дочкой, мы учили щенка бегать за мячиком и приносить его обратно. Павел к нашей забаве подключился тоже, до этого сбегав в магазин за мороженым.

Я даже не просила его об этом. Разобрав мою сумку, он увидел то, что от мороженого осталось, и понял всё сам. Чему Сонечка была очень рада.

Мы не так часто баловали её сладким и холодным. Желательно придерживаться специальной диеты, от которой ей точно не станет плохо. Поэтому походы в кафе, покупка её любимых сладостей, каждый раз была для дочки маленьким праздником.

Она даже перестала спрашивать о предстоящей операции. А вопросы так или иначе возникали у неё каждый день...

Ума ни приложу, почему. При ней мы если и обсуждаем предстоящие испытания, то лишь в положительным ключе. Надо будет поговорить с Розой, возможно это она делится переживаниями со своими подругами по телефону, а малышка слышит и начинает нервничать...

Но пока я помогла Сонечке принять ванну и уложила её спать.

– Мама, – зевнув, взяла она меня за руку, когда я дочитала очередную сказку и убавила свет ночника, – а ты можешь поспать со мной?

– Почему? Разве тебе страшно? Вон и Джим спит рядом, – погладила я щенка за ухом, дотянувшись до его лежанки.

– Нет, – покачала Соня головой, разметав по подушки свои светлые, золотистые волосы, – просто хочу с тобой... Ну пожалуйста!

Я не смогла отказать, забралась к ней под одеяло и обняла.

– А папа, – устроившись поудобнее, договорила Соня, – поспит сегодня в кровати.

У меня сердце в груди перевернулось.

Вот как ребёнок мог всё это уловить и решить уговорить меня спать здесь, чтобы папа смог вернуться в свою кровать?

Чувствую, засну я нескоро, мучаясь чувством вины.

Нет, нужно скорее что-то решать! Так больше продолжаться не может.

С этими мыслями промаявшись пол ночи, я заснула. А проснулась рано утром от того, что услышала бормотание Розы за стеной.

Судя по всему, говорила она по телефону.

И, хоть это мне несвойственно, да и мало ли что и с кем она говорит, я тихонько поднялась и подошла к двери. Поддалась подозрительности, не любопытству. И, наверное, не зря...

– Да, да Лизонька, – в пол голоса отвечала мама Роза, – я тебя услышала. Ты лучше сегодня в три приди сюда, решим, что делать дальше будем, – затем пауза, а у меня всё перед глазами поплыло и в голове загудело от услышанного. – Ага, – продолжила Роза, – не волнуйся, я Катьку с малой гулять отправлю. Мне, знаешь ли, лишние психи её здесь тоже не нужны... Да-да, буду ждать, я позвоню ещё.

17. Глава 17

– Кать, – позвала меня Роза ближе к обеду. – Катя!

Я притворилась, будто не услышала её, читая дочке книгу, пока она проходилась щёткой по шелковистой шёрстке Джима, который тоже будто слушал меня, положив морду на её коленки.

– Кать, оглохла, что ли? – показалась Роза в дверях.

С собранными в гульку волосами, в цветастом фартуке поверх строгого, но простого, домашнего синего платья.

Она затеяла выпечку пирожков с картошкой. Никак к гостям готовиться. Что ж...

– Вы что-то хотели? – вопросительно вздёрнула я брови.

– Хотела, – отчего то с вызовом протянула она. – Сходи давай с Сонечкой щенка выгуляй! Ему пора уже, я не разорвусь, меня на всех не хватит.

– Так собаку вы без меня завести решили, – напомнила я. – Какие ко мне вопросы? Я сегодня никуда идти не планировала.