На нее уставились злые серые глаза, которые обладали чуть ли не гипнотическим воздействием. Его убийственный взгляд пригвоздил ее к месту, и Анна не смела шелохнуться. Снова очень странные и непривычные ощущения рядом с этим грозным мужчиной захлестнули ее. Анна всегда чувствовала себя под защитой. Папа никогда никому не позволил бы обидеть свою принцессу. Страх… вот уже неоднократно ее тело подавало тревожные сигналы опасности в присутствии олигарха. Странно, ведь он спас ее, а она все равно не могла до конца расслабиться, особенно когда он смотрел на нее вот так как сейчас. Дико. Зло. Необузданно. И волнующе одновременно.

― Есть предложение, – осторожно встряла Светлана Михайловна. – Монастырская-Волкова? Если всех устраивает…

― Меня устраивает, – процедил он сквозь зубы, не отводя безумного взгляда от девушки. – Вас, Анна Александровна, все устраивает? – нарочито почтительно обратился он, словно издеваясь над ней. – Будут сегодня еще неожиданные сюрпризы?!

Он снова разговаривал с ней как с несмышленым ребенком, что Анну жутко разозлило. Естественно, взрослый опытный мужчина не признавал в ней ровню. Зато с роскошной адвокатшей флиртовал как законченный Дон Жуан! Фу! Анне настолько сильно захотелось ему досадить, что ей стало даже страшно от собственных мыслей.

― Я хочу жить в своей квартире, – сказала Анна, вздернув подбородок.

― Не говорите глупостей. В моем доме вы в полной безопасности. И это, Анна Александровна, не обсуждается, – он резко отмел ее предложение.

― Я не могу жить в доме, где нет рояля, – заявила Анна. Волков с адвокатом переглянулись, и на нее непонимающе уставились уже две пары удивленных глаз. – Что? Я люблю музыку. Я живу музыкой. Мне нужен рояль! Дом, в котором не звучит музыка, это не дом, а помещение!

На ее смелое заявление Волков открыл рот, и Анне показалось, что он сейчас наорет на нее. Однако он облизнул тонкие губы, шумно выдохнул, явно пытаясь успокоиться, и выплевывая каждую букву, заверил:

― Я куплю вам чертов рояль. Это все?

― Нет, – Анна выдавила из себя милую улыбку. – Я хочу продолжить свое обучение в консерватории.

― Это мы обсудим потом.

― Нет, это мы обсудим сейчас, – настаивала Анна, – Более того, внесем этот пункт в контракт. Я хочу и буду заниматься своей музыкальной карьерой.

― Я же сказал, что мы обсудим это вне контракта и … Анна Александровна, вы отнимаете у занятых людей ценное время. Подписывайте проклятый договор!

― Один “друг” моего отца обманом лишил меня моего дома, наследства и личных сбережений. У меня забрали даже мамины фамильные драгоценности, которые передавались из поколения в поколение в моей семье, – она замолчала на секунду, собравшись с духом и, несмотря на дрожащие колени, продолжила. – Мне нужны гарантии, что в этот раз мои интересы не будут ущемлены.

― Девочка, – надменно обратился к ней Волков с издевательской фамильярностью. – Я же могу тебя сейчас выставить нах… вон из кабинета! – от непроизнесенного матерного слова щеки Анны залились ярким румянцем. С ней никто не позволял себе разговаривать в подобном тоне! Никогда! Первым ее желанием было выскочить из конференц-зала и громко хлопнуть дверью. Но Анна решила не опускаться до вульгарного уровня явно вышедшего из себя Волкова.

― Я не в силах, Станислав Георгиевич, вам что-либо запретить, – спокойно и с достоинством ответила она. – Но мой отец уверял, что вы партнер надежный и благородный. И если уж дали слово, то сдержите его во что бы то ни стало. Насколько мне помнится, вчера ночью, – Анна специально остановилась на этом слове, чтобы присутствующий в кабинете адвокат перестала бросать на несносного олигарха настолько откровенные и неподобающие взгляды. – Мне было обещано сохранение моей жизни, возвращение наследства и наказание виновных в смерти моих близких. При всем уважении, Станислав Георгиевич, будет безмерно жаль, если мой доверчивый отец повторно ошибся в выборе своих друзей.