Она ни о чём не жалеет. Тем более не жалеет, что в той ситуации поступила именно так. Ведь где гарантия, что чувства Артема были настоящими? Что его увлечение не прошло бы со временем? Что она будет нужна ему с детьми – детьми от другого мужчины?! Нет, голос разума прав – она уже сделала свой выбор. Она искренне желает Артему счастья, но, увы, – сама дать ему его не может… Она, Надя, обязательно будет счастлива, но только со своей семьёй.
3. Глава 3
9 месяцев спустя
Когда твоя семейная жизнь катится в тартарары – это невыносимо больно и страшно. В одно мгновение хочется закричать во всё горло от непонимания и обиды, а в другое – разрыдаться. Но ты женщина, мать двоих детей, и априори должна быть сильной. Ради них. Ради себя. Ради вас.
Как всё это получилось? Почему именно с ними это произошло? И можно ли всё исправить? Наверное, нет, уже ничего нельзя изменить. Прошлого не вернуть. Дважды в одну реку не войти: река уже будет не той, да и ты уже будешь другим человеком.
Но, как же болит душа! И во всём ты обвиняешься себя, хотя твоей вины не больше, чем у другой стороны. Ты упорно продолжаешь обвинять именно себя, всё время мысленно повторяя, что это ты не сберегла; ты не захотела и дальше подстраиваться под другого человека; ты не захотела и дальше прощать ему все пренебрежение и откровенное безразличие.
Ведь ради детей ты же все эти годы терпела! Да и не только ради детей. Первые восемь лет супружеской жизни ты прожила, свято веря, что у тебя самый лучший мужчина в мире. Значит, действительно любила его, раз не замечала все его недостатки. Но он сам постарался, чтобы с тебя слетели розовые очки, и влюблённость увяла, как цветок без воды. Ты увидела вашу семейную жизнь, словно со стороны, и поняла, что все эти годы к тебе относились не лучше, чем к прислуге. Всё равно осталась рядом с супругом, начав внушать себе придуманную мантру, что все так живут, что нужно терпеть ради детей. Ты и вправду терпела до недавнего времени. И теперь ни подстраиваться, ни терпеть ты больше не хотела.
Почему и дальше не продолжить терпеть? Почему не простить ему все его колкие слова и обидные фразы? Почему не забыть всю ту грязь, что он вылил на тебя в последние ваши ссоры? Почему?
Потому, что любому терпению приходит конец. Вот и твоему пришёл. Ты морально устала постоянно чувствовать себя помойной ямой, в которую всё время выливают ненужные отходы. Ты же не такая! Вспомни! Вспомни, что раньше, ещё лет пять назад ты считала себя привлекательной и достойной лучшей жизни! И ты действительно этого достойна, поэтому сжала кулаки, стиснула зубы и не позволяй себе прощать человека, которого когда-то буквально боготворила, а он, в конечном итоге, взял и вытер об тебя ноги!
Когда всё настолько изменилось в их отношениях? Наверное, прошлой осенью. И не её встреча с хирургом была тому виной, нет. Хотя и она внесла свою лепту в отношения Нади с мужем. То, каким взглядом Артём Игоревич тогда смотрел на неё – так на неё уже давно никто не смотрел. Под тем взглядом она вновь почувствовала себя женщиной. Ей захотелось измениться в лучшую сторону. Почему-то именно после встречи с этим мужчиной, ей действительно захотелось стать лучшей. Лучшей во всех смыслах. Она начала со своей внешности и совершенствование навыков выпечки сладких десертов. Кстати, домашней выпечкой она всегда обожала заниматься, но подробнее об этом позже...
Она надеялась на поддержку мужа, когда поделилась с ним своими мыслями о том, что хочет вернуть идеальную фигуру. Всё же двое родов не прошли для Нади бесследно, маленький живот остался, хотя раньше он был плоским. Вот она и рассказала мужу, что теперь собирается уделять минут 20-30 в день зарядке, а в ответ получила насмешку. Мол, делать ей больше нечего. Наде тогда стало обидно, а потом, когда муж начал при каждой возможности шутить на эту тему, то её настроение падало всё больше и больше. Максим не понимал, почему она обижается, ведь он всего лишь шутит, но как же горьки были эти шутки. Она смотрела на него и думала, что вместо тупых шуточек лучше бы и сам начал ходить в тренажёрный зал: откормила она его за 12 лет и его довольно большой живот уже гордо выпирал.