– Ты все еще хочешь уйти отсюда? – Еще одно легкое дуновение горячего ветерка.

Рука прекратила движение, лишь на секунду, и я уже готова была к чему-то явно сумасшедшему, чтобы это продолжить, хоть и смелости мне всегда не хватало. Мужчина снова грубо нажал на пульсирующий комок нервов меж моих ног, а другой рукой вытащил мою изо рта, тем самым высвободив наружу громкий вздох.

– Я хочу, чтобы ты запомнила это, когда будешь уходить. Это мой тебе подарок за доставленные эмоции. А это небольшое наказание. За мои статуэтки. – Он лизнул мочку моего уха, и когда я подумала, что вот-вот распадусь на части в прямом и переносном смысле, когда искры готовы были сыпаться из глаз, этот. Он просто остановился. Ушел. Я вцепилась сильнее в дверную ручку, обеими руками, когда мои ноги подкосились. И я клянусь, что никогда так не злилась, буквально на всех. На этого мерзавца, и все же, наверное, больше всех на себя.

– Второй пункт. Ты его провалила.

Я все еще стояла у двери и тяжело дышала не в состоянии обернуться, от стыда, от злости, от чего-то еще, чего я так до конца и не познала.

– Знаешь, это даже хорошо, мне в удовольствие поработать над этим.

О каких пунктах он вообще говорит?!

Мне хотелось его убить в эту самую минуту, и прежде у меня никогда не возникало таких мыслей относительно кого-то. Теперь, понимаете, насколько я зла?

– Открой дверь. – Мое дыхание теперь в норме, но держать эмоции при себе – никто не отменял, я старалась говорить спокойно, насколько это возможно.

– Ты напряжена. Я понимаю. Подойди сюда.

Я медленно обернулась, мужчина стоял опершись на край стола и равнодушно смотрел на меня. Неужели, его вообще нельзя вывести из строя? Я имею ввиду, нельзя быть таким снобом двадцать четыре на семь, это просто невозможно. Если я и стараюсь скрыть настоящие эмоции то, блин, они все равно отражаются на моем лице, как бы я того не хотела. Мои глаза. Да, даже моя кожа может выдать чувства с потрохами. Может это у меня какие-то проблемы с контролем?

– Я могу остаться здесь на ночь, русалочка, но вижу, ты куда-то спешишь.

Я выпрямилась и поправила вздернутый край футболки, затем несмело шагнула вперед.

– Покончим с этим. Чего Вы хотите?

– И снова на «Вы», я чувствую себя старым.

– Не хочу переступать границу официальности. Говорите, что нужно и я пойду.

– Право твое. Но мы уже ее переступили. – Он взглянул на меня исподлобья, пока отделял какой-то лист бумаги от другого.

– То, что Вы. То, что Вы делали.

– Скажи это.

– Я даже не хочу это вспоминать.

И тут он сделал то, чего я никак не ожидала – запрокинул голову и рассмеялся. Я даже вздрогнула от неожиданности и, на мгновение показалось, будто этот смех может быть настоящим, и не важно, чем он вызван, но я ошиблась, потому что уже через секунду, как по щелчку, все встало на свои места.

– Прости, но мне, кажется, ты вряд ли об этом забудешь. До следующего раза, точно.

Что? Такое самомнение присуще либо полным идиотам, либо настоящим ублюдкам.

– Следующего раза не будет!

Я ринулась вперед, но затем резко притормозила, не желая быть к этому человеку ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. И если честно, после сегодняшнего, видеть мне его вообще больше не хотелось.

– Пойми меня правильно. Меня не интересует секс, в том смысле, в котором он может быть. С тобой. – Последнее он произнес особо четко, как бы намекая. Я не поняла, это сейчас оскорбление было? А вообще-то мне все равно! Даже в худшем сне в своей жизни я бы не легла с ним в постель. Вот. Конечно, самое отвратное то, что между ног все еще предательски ныло. Н.Е.Н.А.В.И.Ж.У. Да, именно так, прямо, заорать охота.