Около дивана положен небольшой детский матрасик.

Любит спрыгивать с дивана прямо на него, держась за чью-нибудь руку. Всегда при этом приговаривает:

– Пик-кок (прыг-скок)!..

Утром просыпается и говорит:

– Всё! – мол, выспался, встаю.

Просыпаясь, часто улыбается, не открывая глаз. Полежит так какое-то время, потом уже глаза открывает и встаёт с улыбкой на лице!

Просто удивительно!..

Так хочет вырасти!

– Даня у нас большой?

– Башлё-ё-ёй!

Помахивает правой ручкой в воздухе, приветствуя.

При этом говорит:

– Приле́п, приле́п (привет, привет)!..

«Ки-ки-ку́» – кукареку, «мамолёть» – самолёт.

Когда подарят игрушку, говорит с большим удовлетворением:

– Но́ва (новая)!..

Бабушка стала носить Дане в пол-литровой баночке молочную кашу, только что с утра сваренную, решила, что пора прикармливать.

Чтобы донести её горячей, сшила сумочку из рукава старого зимнего пальто.

Доставала из неё банку с кашей, завёрнутую для верности ещё и в газетку, и выставляла на стол.

Даня, пользуясь моментом, сразу опускал в сумочку руки и грел их, вбирая накопившееся тепло.

Различал «ба́бину кашу» и «мамину» (в бутылочке).

Перед едой его спрашивали:

– Что будешь есть?

– Бабину кашу.

Наестся, потом просит:

– Мамину!

Или, позднее:

– Йо́гут (йогурт)!

Гуляли.

Бабушка предупреждает, увидев огромную лужу:

– Даня, обходи! Здесь целое болото!

С тех пор, как увидит большую лужу, показывает на неё и говорит:

– Болёте, болёте (болото, болото)!..

Читали ему книжку В. Маяковского «Что такое хорошо и что такое плохо».

Стал на всех говорить:

– Пахо́й, паха́я!..

Три дня не убирал игрушки, все игрушки были разбросаны по комнате. Родители решили их спрятать и вынесли в сарай на улице.

Утром Даня встаёт, а машинок нет, только две остались: «мили́ся» (милиция) и ещё одна, маленькая…

Папа сказал:

– Машинки отдали другому мальчику, который умеет игрушки убирать…

День прожили. А утром Даня, гуляя во дворе, приоткрыл дверцу сарая, которая никогда плотно и не закрывалась, и все свои машинки увидел.

Позже папа рассказывал про тот вечер без машинок:

– Думаете, он расстроился? Тут же переключился! До одиннадцати часов просил книжки ему читать!

Одно из первых слов, которые выучил, было «низзя́» (нельзя).

Стоит на подоконнике, отковыривает пальчиком белую бумагу, которой на зиму заклеили окна, и сам себе говорит:

– Низзя!..

Когда подрос и бабушка говорила: «Даня, нельзя!», спорил с ней:

– Зя, зя, зя!

К двум годам и трём месяцам:

– Мозьно! Мозьно!..

Конфету называет «кафе́ньтя», семечки – «клю-клю́».

– Ня́не клю-клю́ (Дане дайте семечек)!..

Полюбил книжку К. И. Чуковского «Федорино горе», особенно «дзинь-ля-ля».

– Дзинь-ля-ля́!.. – часто говорит в полном восторге и от избытка чувств.

Книгу называет просто «Горе».

Нашу кошку звали Дымка, Дыма…

Она была светленькая, сиамская.

Подарили ей большую картонную коробку из-под чайного сервиза.

Дымка устраивала в ней засаду: затаивалась на самом дне и неожиданно выпрыгивала, если кто-нибудь проходил мимо.

Часто пряталась там от Дани, когда тот надоест ей своими жаленьями и тасканьем.