– Скорее я очень люблю искусство и очень уважаю людей, создающих его.

Я слушала его как завороженная, не в силах отвести от него глаз. Что одновременно пугало и вызывало интерес.

Мы еще долго разговаривали с ним на разные темы и через какое-то время, я словила себя на мысли, что то, как он говорил, его манеры, его голос окончательно заворожили меня.

И пусть он был старше меня больше чем в два раза, но это не помешало мне согласиться поужинать с ним на следующий день.

Настоящее время…

Утром, в день вылета, Рафаэль сам заехал за мной на своем большом черном пикапе. Взяв мой чемодан и закинув на заднее сиденье, поскольку размер салона с легкостью позволял это, он помог мне забраться по высокой ступеньке на пассажирское сиденье.

Немного осмотревшись, я увидела современный салон, обтянутый черной кожей с отделкой из красного дерева, придававшей особую солидность. По центру приборной панели находился большой сенсорный экран и еще куча подсвечивающихся кнопок. Из колонок, не громко, играла приятная классическая мелодия.

– Ну что, готова? – заведя двигатель и внимательно посмотрев на меня своими темными глазами, спросил Рафаэль.

– Готова, – ответила я, как можно уверенней, чтобы не показать того волнения, которое я по-настоящему начала испытывать, проснувшись сегодня утром.

Я посмотрела на него, обратив внимание как он сегодня выглядел, в светлых джинсах и серой футболке с треугольным вырезом. На одной руке у него были надеты дорогие часы с коричневым кожаным ремешком, а на другой браслет из бусин черного цвета, сделанных из какого-то необычного камня. Его, карамельного цвета, волосы были небрежно уложены, будто бы он только недавно вышел из душа и несколько прядей спадало на лоб.

Глупо было бы отрицать, что этот мужчина может очаровать многих девушек.

Только я не собиралась поддаваться его чарам и отвернулась к окну, провожая взглядом, пейзажи города.

Я вдруг вспомнила Алекса и наш с ним последний разговор. С того дня, он так и не звонил мне больше. И, в какой-то степени, я могла его понять.

Но я действительно ничего не могла ему дать.

Я выстроила эту крепкую стену, много лет назад и не собиралась ее рушить.

Я привыкла так жить, мне так спокойней и безопасней…

Припарковав автомобиль на стоянке и зайдя в огромный зал аэропорта, мы двинулись к стойке регистрации, когда я заметила, что у него всего один чемодан и дорожная сумка.

– А где твои картины?

– Их доставят на следующий день, другим самолетом. Их слишком много, чтобы безопасно уместить в багажном отделении пассажирского самолета.

Здесь он был прав. Странно, что я сразу об этом не подумала.

Мы быстро прошли регистрацию, через стойку для пассажиров бизнес-класса и пошли к выходу на посадку.

Мы заняли свои места на борту и самолет взлетел, увозя нас в бескрайнее голубое пространство, залитое ярким солнечным светом. И посмотрев в иллюминатор, на удаляющуюся землю, я невольно сделала глубокий вдох.

– Боишься летать? – вдруг спросил Рафаэль и повернувшись к нему, я посмотрела в его глаза и обратила внимание, что в ярком солнечном свете, они отдавали уже каким-то теплым шоколадным цветом.

– Нет.

Он рассматривал мое лицо, будто бы пытаясь понять не вру ли я, а потом спросил:

– Была когда-нибудь в Италии?

– Несколько раз в Риме и Милане. А ты?

– Я объездил почти всю Италию. После школы, я уехал учиться во Флоренцию, в академию изящных искусств.

– Это же первая академия живописи, появившаяся в Европе? Если не ошибаюсь, она была основана еще в 16 веке?

– Все верно, ее основали Вазари, Бронзино и Амманати. Худож…

Но я не дала ему договорить.