– Ректор Гаутук, – чуть склонил я голову в вежливом поклоне.

Видимо, ему понравилось, так как зверствовать не стал, а усмехнувшись, проворчал:

– Неприемлемое поведение, Итон. Ты же понимаешь, что наказания не избежать?

– Разумеется, господин ректор, – выказал я готовность слушаться, чем подкупил его окончательно и бесповоротно.

– Кхм, ну что ж... Выбирай: месяц без стипендии или неделя отработки в оранжерее.

Даа, так себе выбор. Терять стипендию нельзя, придётся возиться с цветочками. Надеюсь, мой приёмный дед об этом не узнает. Принц демонов, сажающий цветы... Засмеют же!

Учебный день прошёл нормально. Униженный и поверженный Кирстон сел как можно дальше от золотой молодёжи, состоящей из семи парней, включая нас с Рандиром и одной девушки. Красавицу-эльфийку Фелисию, дочь министра финансов, привёл в нашу компанию её старший брат Дениэр. Он, кстати, один из тех нормальных о ком я упоминал, ещё был Мартин, и этих двоих я могу назвать друзьями, остальные – такие же как Окино: беспринципные подонки, считающие, что им всё дозволено. Почему мы всё ещё с ними общаемся? Боюсь, без нашего контроля они вообще начнут творить несусветную дичь, а так, кроме периодических споров на совращение какой-нибудь девицы, ничего по-настоящему гадкого они себе не позволяют.

Сегодня, чувствуя, что я не в духе, с разговорами парни ко мне не лезли, да и рядом решилась сесть только Фелисия, остальные расположились за нашими спинами.

– Зря ты сорвался на Окино, ты ведь и раньше знал, какое он ничтожество, – тихо произнесла эльфийка, пытаясь меня поддержать.

– По-твоему, я должен был пропустить намёк на ориентацию Рандира мимо ушей? – хмыкнул я зло.

– А точно ли из-за брата ты так завёлся? – стрельнула она в меня лукавым взглядом.

Вот ведь, соплявка наблюдательная! Пока я придумывал как выкрутиться, Фел положила руку на мой сжатый кулак, заверив:

– Не переживай, кроме меня никто не понял, а я не расскажу.

Молча кивнул, показывая, что я её услышал и отвернулся. Больше подруга лезть ко мне в душу не стала, и пары пролетели под наше дружное молчание.

Перед тем как отправиться в оранжерею, заскочил в столовую, выпросил пакет с румяными пирожками и бутылку с компотом и поплёлся отбывать наказание. Насиловать себя земельными работами, так с комфортом – не отвлекаясь на урчащий желудок.

Ещё на подходе услышал мелодичное пение и приостановился. Интересно, кому принадлежит столь чарующий голос? Гонимый любопытством толкнул дверь и, увидев девушку, равняющую граблями землю, едва не застонал. Сегодня явно не мой день, раз в нём так много Агнессы Кили.

4. 4

ИТОН.

Ладно, раз уж нам суждено провести вместе два часа, будем развлекаться, по крайней мере я!

Привалившись плечом к двери теплицы и ещё немного послушав ангельское пение, произнёс:

– Красивый голос, а с остальным-то что так не повезло?

Вздрогнув от неожиданности, Агнесса резко обернулась, сильнее стиснула черенок грабель и прищурилась, словно уже примеряясь к моей голове. Заметив мою наглую ухмылку, ведьма взяла себя в руки и ехидно протянула:

– Сам Итон Варис, собственной персоной, отправлен таскать навоз. Всё же есть справедливость в этой жизни!

– И в чём она выражается? – спросил, проходя к столику с реагентами.

Сдвинув пузырьки в сторону, сел и бросил рядом пакет с едой. Подняв взгляд на Кили, выгнул бровь, показывая, что с интересом жду ответа.

– В том, что все получают по заслугам.

– И чем же я это заслужил? Я так-то самый милый эльфодемон на свете, – сообщил общеизвестный факт.

– Ты единственный эльфодемон!

– Вот! Я и говорю: самый милый. Конкурентов-то нет. Ты на обед ходила? – сменил я тему.