– Где ты был? – спросила осипшим голосом и зажгла свет в кухне.

– А тебе какое дело? – глаза Вити сощурились из-за яркого освещения.

– У Светки?

– Иди спи. И не лезь ко мне, – Витя говорил грубо, в приказном тоне.

– Вить, у нас семья. Что ты делаешь? Очнись.

– Не твоё дело, – пошарив в карманах фуфайки, висевшей на гвоздике, мужик нашёл спички и новую пачку папирос. – Всё. Меня не жди. Завтра приду, наверное.

Проводив расстроенным взглядом мужа, Лиля подпёрла голову ладонями и вновь заплакала.

– Мамочка, ты чего? Плачешь? – из комнаты высунулась заспанная Юля. – Не плачь, мамочка.

Она потянулась к Лиле, чтобы обнять и пожалеть, но Лилька отпихнула дочку и рыкнула, чтобы та шла спать. Юля поплелась в спальню, думая, что мама плачет из-за неё. Чуть позже, когда Лиля уже не могла сдерживать эмоции и выла на весь дом, к ней пришёл сын. Тёмка стоял в одних трусах и потирал глаза.

– Мам, брось ты его, а? – в свои четырнадцать он прекрасно понимал: мама страдает из-за отца.

– Сынок, когда вырастешь, ты меня поймёшь, – всхлипывала мать, обнимая Тёму за пояс. – Ещё неизвестно, каким ты станешь.

– Я никогда таким не буду, – пробурчал мальчик и, отцепив руки мамы от себя, отправился в койку.

Проревев до трёх ночи, Лиля умылась прохладной водой и легла в постель. Утром она проснулась вся опухшая, с красными глазами.

– Лилька, что за вид? Ты будто пила всю ночь, – усмехнулась Алиса, входя в магазин, где Лиля работает продавцом. – Или на пару со своим покупку новую отмечали?

– Какую ещё покупку? – Лиля готовила прилавок к началу рабочего дня: вытирала пыль, доставала счёты и тетрадь, в которую записывались долги.

– Ну как, – Алиса ходила вдоль стеллажей и рассматривала, какие есть в наличии консервы, – мой Сашка вчера вместе с ним ездил в город. Сашка на рынок, а Витька – за шубейкой.

– Какой ещё шубейкой? – Лиля нервно махала тряпкой, думая, что женщина ошиблась. – Витька вчера на работе был, а ты какую-то ерунду придумываешь.

– Как на работе? Он днём ранее договорился с моим Сашкой…

– Подожди, – продавщица подняла глаза, – это точно Витька был? А что за шуба? Кому он её покупал?

– Ну-у, слушай, – Алиса немного опешила. – Женская шуба сорок шестого размера. У тебя ж сорок шестой?

– Не только у меня, – нахмурила брови Лиля. Постояв несколько секунд, поторопила Алису. – Давай, что там тебе? Я на учёт закрываюсь.

Обслужив первого покупателя, Лиля закрыла магазин перед носом пришедшей троицы, состоящей из болтливых старушек.

– Здрасьте, куда? – возмутились пожилые женщины, злясь на непутёвую работницу.

– Бабулечки, миленькие, некогда мне, – повесив огромный амбарный замок на дверь, Лиля побежала прочь. – Позже приходите! Позже!

– Ну ты посмотри на неё, – хмыкнула одна из женщин, поправляя пуховый платок. – Наглая какая.

– Да брось, Степановна, она, кажись, из-за мужика побежала.

– Да был бы мужик, а то так, не пришей рукав. То пьяный, то к Светке ночами шастает.

– А ты откуда знаешь?

– Так он мимо моей хаты и шастает. Я ночью сплю чутко. Слышу, трактор еле-еле чахнет. В окошко гляну, впотьмах вроде и не узнать, да я ж грохот каждого пойму. Витька это. Вот ей-богу, Витька.

– Ты за дедом своим присматривай! – рассмеялась третья, сунув руки в рукавички. – А то вот так не заметишь, побежит к такой же Светке!

– Да кому он сдался? – ревниво ответила Степановна и развернулась, чтобы пойти домой. – Мой старый хрыч от меня ни на шаг. По молодости тоже боялся глянуть на других.

– Ха! Конечно, ты ж у нас бой-баба! – и все трое расхохотались на всю пустынную улицу.