Шагая по коридору, прикидывала, а не купить ли мне самой себе цветы. Тюльпаны! Охапку! Точно! Охапку белых тюльпанов! В честь праздника и просто для настроения. От Лёхи теперь пару недель не будет ничего слышно, Игнат, даже если и заявится, то притащит розы. Других цветов он не признавал. Только розы и чаще всего белые. А мне хотелось тюльпанов. И от мужчины, а не самой покупать…

Но предаваться унынью было некогда, меня ждал Костик, потом Анечка, Саша и Сонечка и их родители, которые бьются изо всех сил со стеной, которая отделяет их детей от реального мира. Я не в состоянии разбить эту стену, не могу сделать из больного ребёнка здорового, но могу облегчить жизнь малыша и его семьи.

В честь предпраздничного дня детей забрали пораньше. И уже в пять часов в центре остались только сотрудники.

— Кто не за рулём, прошу в мой кабинет, — пригласила всех Алевтина Анатольевна, основательница и директор нашего центра.

— А кто за рулём? — хихикнула наша самая молодая сотрудница Ирма Геннадиевна, нейропсихолог, закрывая попой дверь своего кабинета, удерживая в руках при этом кучу коробочек.

— Тот пусть не отрывается от коллектива и бросает свой руль на парковке. На такси домой доехать можно.

— А кому-то и пешком идти всего десять минут, — вставила Светлана Викторовна, первой заходя в приветливо открытые двери кабинета начальницы.

— По такой погоде?! — воскликнула Ирма, чуть не рассыпав свои коробочки.

— Да проходи ты уже, — я подтолкнула девушку. Сама-то догадалась сложить подарки в пакет, чтобы было удобнее нести.

Отмечали в тёплой обстановке, пили шампанское, желали друг другу счастья, обменивались подарками, общались и шутили. С коллективом мне повезло: подобрались фанаты своего дела, которые болели душой за каждого ребёнка, за каждую семью. Да и с начальницей фартануло, что уж тут скрывать: Алевтина Анатольевна сама не понаслышке знала, что такое воспитывать в семье ребёнка-аутиста. Своего сына смогла вытянуть и вполне социализировать. Поэтому центр создавала не только на голом энтузиазме, но уже имея нужные связи и, что важнее, понимание, как всё работает. Специалисты отбирались только лучшие, и на зарплате не экономили. Я очень ценила это место работы.

— Меня Славка ждёт. Побегу. — Первой покинула сабантуй Таня, наш реабилитолог.

— Муж — это святое.

Меня передёрнуло от этих слов. В коллективе никто не знал о проблемах в моём браке, о том, что мы с Игнатом разошлись. Не рассказывала никому, стыдилась, боялась сочувствия, непрошеных советов и сильнее всего косых взглядов.

До сих пор ярко-болезненным было воспоминание о том, как закончилась наша дружба с Полиной. Узнав, что я больше не мужняя жена, а значит, по мнению подруги, в активном поиске, Полина попросила пока не приходить к ним в гости.

«Вот найдёшь мужика, милости прошу. А так… Ты же понимаешь, Васька тот ещё кобель. От греха подальше».

От какого греха, я поняла только некоторое время спустя. Когда сошлась с Алексеем. Полина боялась, что её Васька, гулящий как мартовский кот, метнётся ко мне. А поначалу я грустила и не понимала, почему подруга от меня отвернулась, чувствовала себя прокажённой.

«Если без мужика, то уже и не человек, что ли?!» — кипела внутренне, добавляя телефон бывшей подруги в чёрный список.

Но перед другими уже не откровенничала, отделываясь ничего не значащими фразами: «Всё хорошо!» и «Дела отлично!».

Стрелки часов близились к восьми — обычно мы закрывали центр в это время, но сейчас многие дамы не спешили по домам, разбились на группки по интересам и беседовали, обсуждали рецепты тортов, успехи детей и новые диеты.