– Честно говоря, я бы выпил пива, сидя перед телевизором в своей любимой растянутой футболке.

– Нет, так не пойдёт, – вмешался Стив. – Твоё нежелание веселиться лишает веселья других. Человек – существо социальное, думать нужно не только о своих желаниях, но и о потребностях общества. Макс, ты хочешь развлечься?

– Спрашиваешь, конечно, хочу! Вчерашняя блондиночка в моей памяти уже подёрнулась туманной дымкой, и воспоминание о ней не достигает необходимого градуса приятного волнения. Мне нужны новые впечатления.

– Выходит два против одного, Фред. Ты остался в меньшинстве.

Фред усмехнулся и покачал головой.

– Со мной это не пройдёт, вы же знаете. Вас двое, вы оба жаждете приключений, вперёд, я вам ни к чему.

– Что за радость веселиться без виновника торжества, – возразил Макс. – Не можем же мы праздновать собственную бестолковость.

– Кажется, вы двое никогда не испытывали нехватки в поводах для кутежа, – Фред улыбнулся краешком губ. – И говорить о своей бестолковости может кто угодно, Макс, но только не ты. Ты и сам знаешь об этом не хуже меня.

– Я бестолков и легкомыслен. Твои комплименты совершенно не обоснованы. На этом закроем тему.

– Бестолковый, легкомысленный эмигрант, за восемь лет ставший неплохим адвокатом в Нью-Йорке. Ты успешен, несмотря на свой ужасающий акцент. Я пожелал бы такой бестолковости любому американцу, в том числе и себе. Я нечасто говорю людям такие вещи, и в будущем ты вряд ли услышишь от меня нечто подобное в свой адрес. Вот иди и отпразднуй это. Я нашёл для вас повод.

– Это фортуна всему виной, Фред. Я не вложил в свой успех и сотой доли полагающихся для этого усилий.

– Можешь называть свой интеллект фортуной, удачей, чем угодно, но это не изменит положения вещей.

– Спасибо, Фред. Я почти растрогался, – Макс приобнял друга за плечи.

– Выходит, ты бесповоротно отказываешься идти с нами? – вмешался Стив.

– Да. Прости, брат, я на самом деле устал.

– Умолять тебя не стану.

– А жаль, – рассмеялся Фред.

Они прошли вместе ещё пару сотен метров, выясняя рабочие вопросы и подшучивая друг над другом. Затем Фред вызвал такси. Стив и Макс остались вдвоём.

Солнце медленно провалилось за горизонт. Стало смеркаться. По ярко освещённым, шумным улицам носился ветер. Тянуло сыростью. Пахло кофе и суетой, не прекращающейся здесь даже ночью.

– Куда отправимся? – спросил Стив, оглядывая оживлённый перекрёсток.

– Куда-нибудь, где нет места мыслям.

– Одни обострённые ощущения?

– Именно так.

– Идёт, это по мне. Я знаю здесь неподалёку одно заведение, тебе оно придётся по вкусу.

Горячее слепящее солнце било прямо в лицо. Макс прикрыл глаза рукой. Голова трещала от надоедливой пульсирующей боли. Он пошевелился, пытаясь вернуть ощущение собственного тела, и почувствовал рядом бархатное человеческое тепло. Макс открыл глаза. На соседней подушке, по-детски подложив ладонь под щёку, спала полностью обнажённая девушка. Её густые длинные волосы рассыпались по подушке, маленькая грудь мерно вздымалась и опускалась.

Мужчина осмотрел крохотную, слишком плотно заставленную мебелью комнатку с небольшим окном, из которого виднелись невзрачные крыши соседних домов, и пришёл к выводу, что находится здесь впервые. Стараясь не шуметь, он аккуратно поднялся с кровати и на цыпочках прошёл в кухню, по пути собрав валяющуюся на полу одежду. Через пару минут он уже был одет. Медленно повернув дверной замок, он выскользнул в невзрачный подъезд, а оттуда на улицу. Такие неказистые дома и квартиры последний раз Макс видел на родине, в Беларуси. Наверное, девушка совсем недавно приехала из глубинки попытать счастья в городе мечты, и теперь вынуждена была снимать дешёвое жильё, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.