- Что такое «Тридцать три»? – спросила я у Марины, которая стояла рядом.  

- Да ничего сложного. Просто по кругу кидаем друг другу мячик. Главное отбить его. Чем больше раз отбили, тем выше счет.  

Мы встали в круг, и как-то так получилось, что возле меня оказались одноклассницы, с которыми мы еще не успели особо поладить. Они перекидывались между собой разными фразами, шутили, а я стояла как истукан, в ожидании мяча. Девчонки по очереди подавали, но подачи в основном были направлены кому-то другому. И каждый раз, когда мячик летел в мою вроде бы сторону, я поднимала руки в надежде отбить, но тут же опускала, потому что пас был адресован не мне.  

На противоположной площадке парни тоже играли. Но у них как-то все веселей проходило, шум то и дело долетал до нас. Фамилия Царева особенно часто звучала. Он там явно заводилой был. Выбирал кому подавать. Внегласный лидер. Иногда, от нечего делать, я поглядывала в их сторону. Илья искрился энергией, а ловкость рук просто поражала. Вот вроде мяч летит мимо, а вот он стремительно подпрыгивает вверх и отбивает ладошкой. Глаза переливают огоньками, волосы от пота прилипли ко лбу, а под смуглой кожей играют натянутые мышцы. В памяти вдруг всплыл тот вечер, когда он застал меня в душе. И вроде о таком вспоминать не особо хотелось, до жути смущающий и позорный момент. Тогда я, между прочим, не заострила внимание на его голом рельефном торсе, но сейчас мужской образ проскользнул так ярко, что я невольно смутилась и в то же время, разозлилась на саму себя. И как назло, именно в этот момент, Царев меня заметил. Взгляд его был таким ледяным, загадочным, и не предвещавшим ничего хорошего. Я отвернулась. Подумает еще лишнего. Придурок!  

И Илья, будто бы принял вызов, будто прочитал мои мысли. Дал пас, только с бОльшей силой, хотя до этого прекрасно рассчитывал подачу. Мяч не просто перелетел за сетку, он несся прямо в цель – в меня. Все случилось, как в замедленной киносъемке. Однако я каким-то чудом успела повернуться боком и закрыть себя руками. Сжалась вся, в ожидании боли. А боль была. Не особо сильная, но вибрирующая и очень неприятная. Ноги подкосило, и я просто потеряла равновесие, приветствуя пол.  

- Царев! – гаркнул дедок, называющий себя учителем физкультуры. Подскочил со своего стула и тут же подбежал ко мне. Принялся помогать. Одну руку уложил на спину, другой провел по моей ноге, да так что я едва в стенку не влипла, до того шокировалась данными действиями. И еще этот его сальный взгляд с ухмылочкой. Мороз по коже пошел.  

К счастью, Маринка с Наташей подбежали моментально.  

- Мы поможем, не переживайте! – скомандовала Романова и кое-как отодвинула старого крыхтягу. Я поднялась, отряхнула одежду и взглянула на Илью, который в ответ лишь развел руками. Мол соряньте, это игра, всякое бывает.   

8.3 

Оставшиеся уроки Царев вел себя, как ребенок с детского сада: то парту качнет, то толкнет меня случайно, а когда его друг Денис поставил нам на стол открытую банку с колой то, наверное, стоило предсказать исход. Однако я дурочка почему-то до последнего была убеждена, что Илья и его друг не настолько загуляли в яслях. Но ошиблась. Содержимое, вполне ожидаемо, оказалось на моих тетрадках. И опять эта ухмылочка Царева, мол ничего не знаю, как-то само все вышло.  

Под конец уроков я совсем поникла. Сидеть рядом с Царевым было невыносимо. Мало того, что от него исходила бешенная энергетика ненависти и желания меня сожрать с костями, так еще и эти детские выходки доставали. К счастью, окружающие не заметили натянутых до нервного тика отношений между нами, потому как за исключением пролитой газировки, все остальное делалось тайно, на уроках и для единственного зрителя в моем лице.