- Царев, - вновь подала голос учительница. – Долго будешь рассматривать свою соседку по парте?

- Было бы что рассматривать, - саркастично ответил Илья, и я клянусь, уголок его губ приподнялся вверх. По классу покатились смешки, а кто-то и вовсе нагло шушукался. Еще бы, после такого не почесать языками.

Мой сосед по парте отодвинул стул и уселся, хотя скорее развалился. Он занял бОльшую часть стола и ничуть не смутился по этому поводу.

- Очень смешно, клоун, - шикнула я себе под нос едва слышно. Хотела уже было отвернуться, как Илья чуть придвинулся и достаточно тихо ответил:

- Уж я-то знаю, о чем говорю, Да-рь-я, - мое имя он произнес как-то певуче и протяжно, но с нотками сарказма. Естественно, я смутилась. А как иначе-то. Намек был настолько очевидным, что и к гадалке не ходи. Стало почему-то не приятно. Да я не модель и аппетитных форм не имею. Однако кто ему дал право меня оскорблять.

- Тебя тоже касается, И-ль-я, - ответила в его манере, решив, что лучшая защита – это нападение.

- Слуша…

- Царев! – историчка в этот раз повысила голос и не дала Илье договорить, а он явно собирался сказать какую-то гадость. Просто потому, что лицо его не выражало ничего хорошего. – Прошу к доске. Освежим память. Расскажи-ка нам об аграрной реформе Столыпина.

9. Глава 8

Даша 

Больше мы с Ильей и словом не обмолвились. Отвернулись друг от друга, гордо задрав подбородки, и старались делать вид, будто соседа по парте не существует. И мне даже показалось, что никто не заметил невидимой молнии, между нами, однако я ошиблась. На перемене сперва Наташа поинтересовалось, зашла из далека и очень тонко. А затем и Марина подключилась к расспросам. Я категорично махнула головой, хоть и не любила, да и не умела особо врать. Но мне и самой не хотелось, чтобы в классе кто-то знал о том, что я и Царев живем под одной крышей. 

На большой перемене перед физкультурой мы с девочками пошли в столовую. Очередь была, как в мавзолей, еда с полок исчезала моментально. Да еще и духота ужасная, хотелось поскорей взять свою порцию и бежать на свежий воздух.  

Минут через десять толпа впереди сократилась, и мы взяли подносы с покупками. Шмыгнули за дальний угловой столик возле окна, где и ребят поменьше было, и свежий воздух хоть немного пробивался.  

- Ненавижу столовку во время большой перемены, - устало протянула Марина, рассматривая тарелки с вкусностями. Она взяла себе и первое, и второй, и даже десерт. А вот Наташа ограничилась одним салатом и компотом из сухофруктов.  

- Приветик, Романова, - раздался позади меня мужской голос. Я однозначно его слышала раньше, только вот где и когда не могла припомнить.  

- Привет, Беляев, - сухо отозвалась Наташа, едва слышно хмыкнув. Парень не стал дожидаться особого приглашения и плюхнулся рядом со мной, склонив голову на бок. Разглядывал так, будто увидел инопланетянина, и мне стало совсем не по себе.  

- М, в чем дело? У меня что-то на лице? – немного неуверенно поинтересовалась я. Еда и в рот не полезет, когда тебя вот так изучают рентгеновским зрением. Через пару секунд возле незнакомца оказался еще один товарищ мужского пола, и тоже на мою лавку приземлился. А третий упал рядом с Мариной, от чего та недовольно покосилась на него.  

- Да вот озадачила ты меня, Краса-неместных полей, - отозвался тот, который Беляев. И сказал так, будто пропел песню. Не выдержав гнета, я повернулась и едва не уткнулась в его лоб, то того сидел близко. Смоленные короткие волосы, едва прикрывающие широкий лоб, острые скулы, прямой нос, пушистые брови и глаза… красивые такие, словно пасмурное небо зимой. Уголок его алых губ слегка приподнялся, и на миловидном лице отразилась улыбка.