Ася слушала. Что она могла Соне сказать? Она никак не могла вылечить её девочку и притянуть за уши то, что не притягивается тоже. Соня и так вложилась в Дашку по полной. А сколько таких детишек вокруг. Ася все больше и больше видела их на улице, в общественных местах, на детских площадках. На работе ей достаточно приходилось иметь дело с коррекционными детьми, она насмотрелась на разные патологии развития. Когда ты видишь на улице ребёнка с искривленным лицом в инвалидной коляске и родителя, который с ним гуляет, ты не думаешь сколько за этим всем стоит боли и трудностей. Даже не догадываешься.

А сколько детей получают травмы или заболевают чем-то внезапно. И не только детей. Вот тётя Катя попала под машину. Шесть дней реанимации они ждали и надеялись, но она так и не выкорабкалась. Умерла не приходя в сознание. Она так хотела забеременеть, родить ребёнка, но не успела. Ей было примерно столько же, как Асе сейчас. Ася тогда твёрдо решила, что тоже будет психологом, как тётя Катя.

– Жизнь вообще штука сложная, временами страшная… – выдала Соня, как будто в продолжение Асиным мыслям.

– Да, – Ася тяжело и глубоко вздохнула.

Они посидели ещё немного, допили кофе, а потом их совсем сморило и они пошли стелить Соне диван и готовиться ко сну.

Глава 10. Девочки.

Ася возвращалась с работы. Она любила ходить пешком. На ходу ей хорошо думалось. Сейчас она вспоминала о девочках-подростках, которые сегодня весь день выясняли друг с другом отношения. Вспоминала, как они взахлёб рассказывали о несправедливости учителей и о том, как их достали одноклассники…

А потом Ася подумала про Соню, которая застряла где-то в детстве. А сама-то она далеко от неё ушла? Она сделала погромче музыку, так чтобы била по ушам. И что-то там внутри вместе с музыкой прыгало, как мячик, утрамбовывая всю боль, которую она сейчас чувствовала, и выколачивая из боли энергию и новые силы.

«Только скажи – дальше нас двое.

Только огни аэродрома.

Мы убежим – нас не догонят.

Дальше от них, дальше от дома.

Ночь-проводник, спрячь наши тени за облака,

За облаками – нас не найдут, нас не изменят.

Им не достать звезды руками!»

Дальше девочки истерично кричали о том, что их не догонят. Эта подростковая ранимость, прикрытая грубостью. И уже отчаянное желание заявить о себе а, вместе с тем, ломкость всего этого, отсутствие почвы под ногами. Как хорошо все это было ей знакомо и понятно.

Ася вспомнила фразу из фильма «О чем говорят мужчины», что «нет взрослых, а есть повзрослевшие мальчики и девочки». В каком- то смысле, так оно и есть. Для многих, во всяком случае.

Но больше всего из них троих постаралась Олеся. Ася улыбнулась. Это ж надо же было так влюбиться! Ася вспомнила, как Олеся беззастенчиво улыбалась и как сияли её глаза и подумала, что даже в чем-то ей завидует. Да ничего у них с этим мальчиком не будет. Ася была почти в этом уверенна. Олеся, конечно, горячая, но и волевая тоже. Здравый смысл возьмёт верх.

Среди знакомых Аси было два случая неравных браков, когда социальные педагоги выходили замуж за своих повзрослевших воспитанников. В одном случае разница в возрасте была в двенадцать лет, а в другом – в двадцать. В первом случае брак оказался вполне благополучным, они уже много лет были вместе и воспитывали двоих детей. Про второй Ася ничего толком не знала, знала только, что у них был ребёнок. Она прекрасно понимала, откуда ноги растут у всех этих историй. Все дело в детских травмах. Люди прибиваются друг к другу и вместе тянут то, что в одиночку тянуть слишком тяжело. Почему Олесе, дипломированному психологу, с опытом личной терапии, супервизии и несколькими годами успешной частной практики, так трудно совладать со своими эмоциями? Что там она вымещает на своих девочках? Может, боль от внутреннего одиночества и покинутости, которую каким-то образом приглушает этот её молоденький мальчик? Она слишком рано осталась без мамы. А сейчас, когда она сама стала мамой, эти переживания всплыли на поверхность.