И так было всегда. Ничего не меняется.

Мы были с Ником лучшими друзьями с детства. Уже в раннем возрасте его доминантный характер прогибал других под свои желания. Слово «нет» в его лексиконе никогда не существовало. Избалованность переросла во вседозволенность.

Со временем привыкаешь и принимаешь за должное такое поведение, поэтому я молчала, не смея встревать. Но после того, как лучше узнала Сашу и его друзей, мои розовые очки спали и пришло понимание, что жестокость и такое пренебрежение по отношению к другим людям непозволительно.

Я понимала, что если сейчас вмешаюсь, то все его внимание переключится на меня. Но беспомощные глаза парня сыграли решающую роль и придали мне решимости.

Только хотела произнести слова в защиту Петрова, как рука Саши сжала мою, останавливая. Я посмотрела на него, а он покачал головой. Тем самым, давая понять, чтобы молчала.

Взглянув снова в сторону старосты и Ника, я увидела, как последний смотрел прямо на меня, подняв бровь.

Он заметил наши переглядывания и все понял.

– Мне повторить? – с угрозой в голосе обратился к щуплому парню, не отрывая от меня взгляда.

Я с вызовом смотрела ему в глаза и чувствовала, что ему это не нравится, но мне хотелось пойти наперекор.

Сдерзить. Ответить.

Доказать себе и всем остальным, что парень не может решать за других, что им делать.

Останавливало одно.

Рука Саши сжимала мою руку, удерживая от этого шага.

– Не вмешивайся, – наклонившись, прошептал мне на ухо.

Все мое естество взбунтовалось из-за этих слов. Но все же я рационально понимала, что не стоит сейчас пытаться лбом расшибить стену. Лучше уклониться на этот раз.

Я не боялась навлечь на себя гнев бывшего лучшего друга, отчетливо понимая, что отыгрываться он будет на моих друзья.

Поэтому отвела взгляд и отвернулась, поджав губы. Осознанно делая выбор в пользу своего ближнего окружения.

– Пересядьте, – все же сказал преподаватель, тем самым ставя точку в споре.

Староста испуганно поднялся и, взяв свои вещи, пересел на другой ряд.

А я просто сидела и закипала от злости до тех пор, пока не поняла, что Смерч сел позади меня.

Напряжение полностью сковало мои мышцы, я боялась лишний раз пошевелиться.

Мне хотелось выбежать из аудитории и спрятаться в уборной, запереться там, просидев до окончания пары. Только не могла же я прятаться до окончания учебы. Диплом с отличием – это моя цель. И я не могу жертвовать своими планами только из-за того, что мой бывший лучший друг нарисовал на моем лбу красную точку.

Может, я себя лишний раз накручиваю и придумываю, но ощущение, что он неспроста перевелся в нашу группу, к тому же ещё и уселся позади меня, никак не покидало.

Я слишком хорошо знала Никиту. Он не прощает ошибок.

Немного перевела дыхание и потянулась к сумке, которая лежала на сиденье, чтобы достать ручку, когда почувствовала на своем виске жар дыхания.

– Есть лист и ручка?

Я замерла.

Моя рука так и была в сумке, пока я осознавала, что он впервые со мной заговорил.

Мои глаза поднялись вверх и уткнулись в его лицо, пока он ждал от меня ответ, стуча пальцами в нетерпении по парте.

– Ник, – отозвалась моя однокурсница, которая сидела в нескольких метрах от нас. – У меня есть.

Она, наклонившись, протянула листок с ручкой, чтобы он взял, но парень так и продолжал смотреть на меня, никак не отреагировав на её слова.

Не дождавшись ответной реакции, она расстроилась, бросив на меня свирепый взгляд.

Как будто я виновата в том, что «его величество» отказалось.

Я была бы только рада, если бы парень принял от неё злосчастный листок.

– Ева, – в нетерпении произнёс, сознательно давя на меня взглядом своих голубых глаз.