– Такая у нас вообще в первый раз. Я еще сразу заприметил. Хоть и в темноте.

   – Договор у нас. Или тебе, как малолетке, что первый раз тело увидел, совсем мозги отшибло? Вся кровь в член унеслась?

   – Твою мать, Джейхан! Ну, откуда он узнает. А? Я же не на всю ночь ее развлечься хочу. А так. На часик. Все равно дурью накачать придется. Если он проверить решит, как поймет, от чего ее штырит? Или ты ее так хочешь бойцу отдать? Наживую?

   – Наживую, Румий. Так договор был.

   – Ты охренел? Она ж не выдержит. Они же хуже диких зверей после боя! Он же не разберет, кто там перед ним. Нежная девчонка или очередной смертник!

   – Ты когда бабло брал, особенно деталями не интересовался, да, Румий? Так какого хрена сейчас выяснять начинаешь? Ты свое дело уже сделал. Все. Забирай, что тебе причитается и убирайся. Иди. Со своих, что на сайт выкладываешь, развлечения спрашивай. Уверен. Они тебе не откажут.

   – А, знаешь, Джейхан? Я тут прикинул… Девку-то перед рингом размалевать можно. Так, что и мама родная не узнает. Краски наложить по полной. Давай мы другую выставим. Попрожженнее какую-нибудь. А эту… Эту бы я даже себе оставил! Что, мышка? Хочешь стать моей? Личной игрушкой? Зато точно жива останешься? М? Я свои игрушки в расход не пускаю. А потом, пожалуй, ее и продать хорошо можно. Видел, какие бабки за нее предлагают?

   – Ты охренел совсем, Румий? Ты представляешь, куда тебе потом это бабло засунут? Так зафигачат, что ни на одно лечение потом не хватит! Это серьезные люди. Серьезный расклад! И я так рисковать не собираюсь! Ну?! Чего ты стоишь? Прикрываешься мне здесь руками! Пошла!

   Резко обхватывает мою шею рукой. Толкает к выходу.

   Боже?! Куда я попала? Что со мной будет?

   – Подождите! Постойте!

   Ноги не сгибаются. Я спотыкаюсь и почти падаю на первом же шаге!

   Но хватаюсь за соломинку, которую мне дал сам Джейхан.

   Страх. Он кого-то боится! А, значит…

   – Вы хоть понимаете, кто мой отец? Не знаю, сколько вам заплатили, но он же размажет вас! Порвет на части! Кишки выдернет!

   – Понимаю, девочка, – Джейхан недобро щурится.

   – И вижу. Яблонька от яблони недалеко упала.

   – Вы что? Ввы… Моего отца знаете? Тогда вы должны понимать!

   – Все понимаю. Потому ты и здесь, – скрещивает руки на груди, а я чуть не валюсь, когда его рука перестает меня тянуть и держать.

   – Твой отец многим поперек горла. И играться мы с ним больше не собираемся! Пора ему платить по своим счетам! А как лучше расплатиться, чем любимой доченькой?

   И вот теперь перед глазами окончательно темнеет.

   Почти срываю ногти, хватаясь за дверной косяк.

   Вот оно в чем дело!

   Отец солидный. Богатый человек. А я попала к его врагам!

   Выходит, не зря он так строго все контролировал!

   А я, дурочка! Тираном его считала! На свободу рвалась! А все, оказывается, было совсем не зря!

   – Отпустите… Я ведь ни в чем ни перед кем не виновата!

   Едва шевелю губами, понимая, что все уже бесполезно.

   Приговор вынесен. И ни деньги, ни угрозы не помогут!

   – Так бывает, девочка. Жизнь вообще, знаешь, штука несправедливая! Давай. Пошла. Или я тебя пинками подгонять должен?

   И вот я на ринге.

   Меня усадили на возвышение. На верхний ярус.

   Бедра прикрыли какой-то тряпкой, а грудь так и оставили открытой. Только локонами чуть прикрыли.

   Руки привязали по сторонам прозрачной тканью. На шею надели какой-то чертов ошейник. Как символ трофея.

   Той, что достанется победителю страшного боя.

   А я как в дурмане. Во сне. Все вижу, будто через пелену.

   Дикие выкрики.

   И окончательно почти теряю сознание, когда смотрю на тех, что выходят на ринг.