Коллега передает мне бумаги. Сергей иногда бывает таким старпером со своей одержимостью бумагами. Рената это страшно бесит, из-за чего Серега ходит с бумагами в два раза чаще. Мы мало интересуемся сотрудниками, но Сергей настаивает, чтобы мы знали о кадровых перестановках и расписании сотрудников. Так, каждый из соучредителей по очереди подписывает расписание раз в неделю.

Я просматриваю списки, и мои глаза останавливаются на одном имени. Я хмурюсь, когда вижу, что на следующей неделе Рина должна начать работать на втором этаже. Мне не хочется видеть ее так близко, но меня тянет поиграть с ней, посмотреть, смогу ли я добиться реакции. Она игнорирует меня с той ночи, когда я заставил ее кончить, и мне это не нравится.

Я вычеркиваю Рину из списков второго этажа и вписываю другого бармена. Если она хочет на второй этаж, ей придется прийти и попросить меня.

Я возвращаю список Сереже.

— Я обещал ей второй этаж на этой неделе.

— Это твоя ошибка, а не моя. Она не готова, но, если начнет спорить, пусть подойдет ко мне.

Сергей качает головой:

— В чем твоя проблема, Данила? Чего ты к ней цепляешься?

— У меня нет проблем. Я просто не думаю, что она подходит для нашего клуба.

— Категорически не согласен.

Мои глаза блуждают по бару в поисках Рины, и я хмурюсь, наблюдая, как она непринужденно смеется с другими. Я знаю, что она делает. Она пытается соблазнить меня, но у нее ничего не получится. У нее был шанс, и она его упустила. Я предложил ей весь мир, а она, не задумываясь, швырнула его мне в лицо. Рина поймет, что я никому не даю второго шанса. Ты перечишь мне один-единственный раз — и сразу умираешь для меня.

И все же, когда я смотрю на нее, по моему позвоночнику пробегает волна желания, смешиваясь с сомнениями, которых я никогда раньше не испытывал. Есть причина, по которой никто не переходит мне дорогу. Я не проигрываю. Я никогда не сомневаюсь в себе, но с тех пор, как Рина вернулась в мою жизнь, все перевернулось с ног на голову.

— Будет возмущаться — пришли ее ко мне. У меня хватит яиц, чтобы ее уволить.

— Пошел ты, Данила. У меня нет проблем с выполнением своей работы, но я не уволю чудесную сотрудницу только потому, что ты хочешь ее трахнуть.

Я бросаю на него жесткий взгляд:

— Осторожнее, Сергей.

Гнев пробегает по моему телу, я сжимаю стакан. Я не хочу ссориться с другом, но я не потерплю такого тона. Сергей выдерживает мой пристальный взгляд, не отступая ни на шаг. Вот почему мы друзья. Мы одинаковые. И потому споры неизбежны.

Наконец он отводит взгляд и переворачивает страницу в блокноте:

— На данный момент у нас есть три заявки на участие в аукционе. Я собираюсь назначить его на первую неделю мая, если это устроит всех. Это дает мне время организовать промоакцию и заинтересовать подписчиков. Я подумал, что мы могли бы начать с того, что девушки неделю будут работать официантками на этом этаже, а затем, за неделю до аукциона, отправятся на третий.

— Мне все еще не нравится решение продавать в нашем клубе секс. Мы ведь стоим на том, что все происходит только по согласию. Мы зарабатываем на еде и напитках, мы не сутенеры.

— Удивительно, что для тебя это так важно, конечно, — закатывает глаза Буревой.

— Да просто это незаконно. А мы достаточно времени и сил потратили, чтобы сделать клуб чистым.

— Думаю, Данила, мы решим любые проблемы, если — а это вряд ли — они возникнут. И в любом случае большинство выступило за аукцион.

— Угу, — киваю я.

— Ладно. Что ж, пойду сообщу твоей девушке, что пока она не может работать на втором этаже.

Я смотрю на бар и вижу, как она улыбается какому-то неряшливому засранцу, передавая ему выпивку. Ее голова запрокидывается, обнажая длинную шею. Рина смеется над тем, что сказал этот придурок. Моя рука сжимает стакан, я ставлю его на стол, чтобы не раздавить.