– Слышишь? – Джек закрыл глаза, вслушиваясь в местами нескладную музыку андеграунда. Он сидел, покачивая головой в такт минут семь-восемь, так что едва не проехал свою станцию. Выбегая из вагона, он продиктовал на ходу свой номер телефона.

– Если заскучаешь по дому, обязательно позвони! Послушаем музыку Лондона вместе! – выкрикнул Джек, когда двери вагона закрывались, но Мира его услышала.

«Вряд ли у меня будет время скучать в таком большом городе», – подумала она. Джек показался ей немного странным, но интересным. Сама она вышла на станции Кингс-Кросс Сент-Панкрас, которая объединяла шесть других линий. Рядом со станцией находилось несколько крупных железнодорожных вокзалов. Люди с чемоданами бросились к выходу из метро.

На улице шел мелкий, почти не ощущаемый дождь. Мира протащила свой чемодан несколько метров. Первое, что она увидела, было здание из красного, местами потертого кирпича в стиле современной готики. Забыв про ноющие плечи и поясницу, она остановилась, обомлев от его красоты. Своими окнами в виде параболических арок и остроконечными шпилями башен сооружение напоминало Мире готический замок. На самом деле это был старинный отель.

Часы на верхушке высокой башни гостиницы показывали пять вечера. К отелю подъезжали черные кэбы, откуда тоже выходили люди с чемоданами. Новоприбывшие с багажом были везде: около метро, вокзала, отелей и магазинов. Стоя под слепым дождем и восхищаясь красотой старинного здания, Мира так и назвала этот район – «чемоданный». Здесь ей предстояло жить весь следующий год.

Водитель такси остановился у входа в один из старейших отелей Лондона «Сент-Панкрас». Швейцар поприветствовал Миру и ее коллег и взял их багаж. Часы на верхушке высокой башни гостиницы снова показывали пять вечера. «Все также завораживающе прекрасно», – отметила про себя Мира, рассматривая арочный вход в здание. Она прислонилась к двери автомобиля и огляделась по сторонам. Людей с чемоданами спустя годы только прибавилось.

Мира закрыла глаза и прислушалась к монотонной мелодии, которую отстукивали по асфальту колеса чемоданов. Ритмичные удары напоминали ей чечетку. На лице ее скользнула легкая улыбка. Она соскучилась по этому городу и своему «чемоданному» району.

– Смотри, – он кивком указал на улыбающуюся Миру. – Мне показалось, или она забыла взять в дорогу свое дурное настроение? – прокомментировал он.

Андрей тоже с удивлением смотрел на директора. Перед ними стояла другая женщина: спокойная, наслаждающаяся моментом.

– Мира, все в порядке? Заходим? – спросил он неуверенно.

– Да, – ответила она, медленно отрываясь от музыки в голове и своих воспоминаний, – эта песня, что звучала в машине, такая заводная!

– Андрей, а что там играло в такси? – пытался вспомнить Алан, когда они заходили в отель.

– Вроде как новости передавали спортивные, – ответил тот.

Мужчины переглянулись и подошли к стойке регистрации.

На следующий день Мира удивляла своих коллег еще больше. Образ бездушной начальницы, который Алан с таким наслаждением обсуждал каждое утро, рассыпался на глазах. Полтора года назад, когда нового директора впервые представили коллективу, он надеялся, что у них завяжутся дружеские отношения. С прежним руководителем они часто обедали вместе или выходили после работы в бар пропустить по кружке пива. Требования к качеству и срокам его проектов были формальными. Нервничать, а порой и серьезно переживать из-за работы Алан стал только с приходом Миры. Он часто жаловался коллегам, что ее необщительность и болезненный перфекционизм разрушают корпоративную культуру компании.