На самом деле я давно убедилась в том, что мир вокруг живой и осязаемый. Но все равно возразила, так, из вредности.

– Тебя не убеждают собственные органы чувств? – допытывался Амброс.

– Они тоже могут обманываться.

– То есть когда у тебя на зубах хрустит песок, это тоже часть программы?

– Все может быть, для достоверности… Эй, а откуда ты знаешь про песок?!

Билл проказливо ухмыльнулся.

– Это я подсыпал его тебе в тарелку. Для достоверности.

У меня не было слов. А Амброс только посмеивался. И то правда – с разинутым ртом я выглядела, наверное, ужасно глупо.

– Как видишь, нельзя просчитать все заранее. О, вот, например.

Билл выудил откуда-то самокрутку, подмигнул мне, прикурил от уголька, затянулся и передал мне.

– Допустим, мы сейчас находимся в виртуальной реальности, – пояснил он. – Компьютеру неоткуда взять для нас абсолютно все ощущения на свете, правильно? Что из испытанного нами за последние дни было тебе знакомо раньше?

– Я никогда не бывала на настоящей охоте, – подумав, призналась я. – Никогда не держала в руках рыбу с теркой вместо чешуи. Не плавала в ледяной воде. Не дралась палицей, собственноручно изготовленной из бедренной кости оленя. И понятия не имела, что человеческое, по сути, жилье, – я покосилась в сторону пустующей пещеры, – может столь непотребно вонять.

Билл хмыкнул.

– Как же мало ты видела в жизни… Ничтожно мало.

– А еще я никогда не думала, что с человеком, избороздившим тысячи миров, видевшим, пожалуй, все, что можно себе вообразить, будет настолько легко общаться.

– Да ладно, – возразил мне Билл. – Новичком я был таким же, как ты. Потом начал задирать нос и смотреть свысока на непричастных к моей тайне обывателей. Но когда за плечами четыре сотни лет, хоть и позабытые в деталях, на многие вещи смотришь уже слишком просто.

Я откинулась на спину и задумалась, а точнее, поплыла, глядя в усыпанное звездами небо. Млечный Путь простирался мерцающей рекой, знакомые и одновременно чужие созвездия казались какими-то искривленными. В далеком будущем, через сто пятьдесят тысяч лет, они примут привычные очертания. Мне стало жутковато от осознания того, на какую страшную глубину во времени нырнула группа. Поежившись, я торопливо попросила:

– Расскажи что-нибудь забавное, из того, что помнишь.

Билл выбирал недолго.

– Однажды я вел масштабный проект в пяти близких к нам и очень похожих между собой утопиях. Эксперимент проходил в девятом веке на территории Шотландии. Мы с учебной группой взяли в каждой утопии пять одних и тех же кланов и в каждом мире искусственно помогли выдвинуться только одному из них.

– Каким образом?

– Уничтожали лидерствующие верхушки остальных четырех кланов, – безмятежно ответил Амброс.

Я похолодела. Небо закружилось сильнее.

– Убивали?

– Нет, высылали в Японию, – съязвил он. – Ты знаешь другие способы?

Он чуть подождал, пока я переварю это, и продолжил:

– Потом мы отслеживали, как будет происходить развитие региона в каждом случае. Заброс делался через каждые три года. Я тогда задолбался туда мотаться. По тридцать рейдов за день – можешь себе представить?

– Ну и как результаты? – Я решила не зацикливаться на методах, а посмотреть на это как учили: с точки зрения наблюдателя.

– Результаты были весьма познавательными, – сдержанно ответил Билл. – Но не о них речь. Ты ведь просила байку, а не анализ, верно? Ну вот: так как я регулярно появлялся в утопиях и, собирая данные, жил там по два-три месяца, то со временем местные жители уверовали в то, что я бессмертен и несокрушим.

Я хихикнула. Билл и ухом не повел.

– Конечно, периодически находились удальцы и вызывались расправиться со «всей этой чертовщиной». Если я навешивал им пенделей, обиженные, но гордые горцы уходили ни с чем и заявляли своему клану, что убили меня, но я тотчас же воскрес.