"Я помню твои волосы, чистую, гладкую кожу, к которой я дотрагивалась своими, на тот момент, маленькими ручками. Помню, как бежала к тебе навстречу, а ты подхватывала меня и крепко обнимала. Я многое помню, но не могу вспомнить тот момент, когда ты пропала, – прошептала Вика, закрыв глаза. Тяжелый вздох застрял в ее груди. Жестокое чувство дискомфорта и боли не оставляли девушку. Внезапно, она услышала стук. Это был ее отец. Он ожидал какое-то время, прежде чем открыть дверь.

– Вика, что нового в школе? В последнее время ты как-то напряженно относишься к учебе.

– Видимо сейчас опять начнется чтение лекций касаемо моей успеваемости. Ну, пап, как сказать…  Да, у меня было несколько тяжелых дней в школе. А вообще, странный вопрос, ты никогда этим не интересовался.

– Не интересовался, но знай, что я верю в тебя. Помни, что я всегда здесь, рядом, чтобы поддержать тебя в любых трудностях и радоваться каждому твоему успеху.

Вика от удивления подняла левую бровь и косо посмотрела на отца. Это было весьма неожиданное заявление.

«Простите, что он сказал? Верит в меня? Ха-ха, буквально вчера наезжал из-за оценок, а теперь самый добрый человек на свете. Весело будет понаблюдать за этим всем, ведь он явно что-то замышляет.» – промелькнуло в голове у Виктории, и девушка заметно улыбнулась.

Отец никогда в жизни не хвалил, не поддерживал, и тем более не интересовался жизнью Вики. Внутри собрались совершенно разные чувства и эмоции: с одной стороны, стоило бы и отблагодарить папу за внезапную поддержку, ну и конечно, гордость за свои старания. Двойка не в счет, не обессудьте.

Тем не менее, Вика постоянно задавалась одними и тем же вопросом: с чего вдруг он стал таким добрым?

На следующее утро, девушка сидела за обеденным столом со своим отцом. Как начнешь день, так его и проведёшь, а день они всегда начинали с салата из зелени, жареного яйца на сковороде и кусочка хлеба. Желток в их семье когда-то символизировал солнце, радость, душевное удовольствие.

– Ты такая взрослая, красивая, – медленно произнес отец, глядя на Вику с нежностью, – Жаль, что раньше я этого не замечал. Умная, безупречная. Я тебя очень люблю.

Вику охватил очередной наплыв ужаса. Не то, чтобы она не любила комплименты и все такое, но от этих слов по непонятным причинам постоянно бросало в дрожь. Тем более, когда это говорил никто иной как отец.

– Знаешь, ты все же очень похожа на маму. В тебе я вижу всю ее доброту и характер, ее умение принимать мир с открытым сердцем и нежность. – говорил отец, смотря прямо в глаза дочери.

– Ты никогда мне о ней не рассказывал, – сказала Вика, ее голос звучал значительно тише обычного, – И ко мне только сейчас пришло осознание, что я никогда о ней у тебя и не спрашивала.

– О, поверь, она была изумительна, – Отец вздохнул, его взгляд устремился в даль, – Я любил её, она любила меня. Мы были по-настоящему счастливы.

– И что же случилось? – Вика почувствовала, как ком встает в горле, – Почему я не видела ее так долго? Я ее почти не помню, только частично, моментами, кадрами, не знаю, как объяснить. Но эти черно-белые фотографии мне ничего не говорят. Я не узнаю ее. Может потому что забыла? Перестала вспоминать? Не обращаю этому внимания?

Мужчина поднялся и взял хлеб с высокой полки. Затем, глубоко вздохнул, присел обратно за стол и продолжил:

– Сначала было как сон, как ночной кошмар, когда каждое утро просыпаясь, ты понимал, что нет той ласковой улыбки и любви. В принципе человека не было. Первые дни превратились в недели, недели в месяцы, а месяцы в годы без ответов, без признаков ее присутствия. Она ушла из дома и не вернулась. Вот, понимаешь, просто так. Отчаянье сжимало мое сердце, я не мог спать ночами, я не мог нормально дышать, а после, когда она перестала поднимать трубку, сердце начинало биться еще сильнее, кровь текла по жилам с бешеной скоростью и я не знал, что делать дальше. Звонки в полицию, разговоры с друзьями, усилия для поиска – все это лишь увеличивало безысходность. Годы шли ужасно медленно, я не опускал руки, но ответа не было. Я блуждал по мрачным улицам, вспоминая самые приятные моменты и у меня текли слезы. Шли годы, прошло много лет. И наконец, я сдался, словно последний волшебник без заклинания, я потерял последнюю искру надежды, сломав свою вообще юную палочку.