Облизывает и плотно сжимает губы, прикрывая лазейку, в которую я в своих похотливых мыслях жадно проталкивал язык. Неслабо так обламывает, но вместе с разочарованием приходит осознание. Она плачет.

Плачет от того, что захотела меня. Стыдится своих мыслей. Боится, что её теперешний мужик узнает.

Охуенно. Я, блядь, несказанно рад быть пятном на репутации.

– Опишите мужчину, Линда, – прерывает Эмир явно затянувшееся молчание.

– Невысокий, субтильный, ловкий, – тарабанит сорвавшимся голоском и зажмуривается. – Лицо скрывала балаклава. Тело полностью закрыто одеждой, на руках кожаные перчатки. Глаза тёмные, карие. С ножом чувствует себя увереннее, чем с пистолетом. И само оружие… неухоженное. Два «ТТ», и тот, что я держала в руках, выглядит так, будто его с последней перестрелки в девяностых не использовали. Ход курка тугой. Думаю, его мало-мальски привели в порядок перед продажей, почистив просто чтобы минимизировать вероятность осечки при проверке.

– Откуда такие глубокие познания оружия? – снова Эмир, удовлетворяет любопытство заказчика.

А меня так мажет от звуков её голоса, что рот открыть не могу. И помогать ей вернуть его расположение не хочу. Заставить себя опять толкнуть её в объятия другого? На хуй! Сам хочу. Мне нужна. Моя доза. Мой наркотик!

А она смотрит на Эмира с благодарностью. Ждала вопроса, нуждалась в нём. Блядь… любит его, что ли? Да сколько можно… А он кольцо уже купил… сука!

Жёстко, вообще-то. Как будто кусок от каменного сердца откололся. Очередной. Там вообще уже нечему будет скоро кровь гонять.

– У меня были серьёзные продолжительные отношения с владельцем магазинов оружия, – выдаёт заученно и дерзко. – Его страсть передалась и мне.

Помню, блядь… всех её любимых. Всех, до одного. Этих можно вместо овец перед сном считать, чтобы вырубиться поскорее. Если б не захлёстывало слепой яростью при виде их рож, так бы и боролся с бессонницей.

– Имя, – наседает Эмир.

– Исаев Вадим Викторович, – мямлит неохотно и тихо.

Мы-то разобрали, эту инфу можно и по губам прочесть, ответ известен, а вот услышал ли Солнцев? Лучше б нет, Исаева тут только не хватало. Этот вообще психованный. И не упустит шанса отбить Линду у конкурента.

– Давно расстались? – пытаюсь увести разговор подальше от него.

– Больше трёх лет назад, – высекает с нажимом, отлично поняв, к чему я подвожу. Умничка. Всегда была умничкой, хоть что-то не изменилось. – Слишком давно, чтобы у вас был хоть шанс его приплести.

– Рано делать выводы, – ухмыляется Эмир, сверкая глазищами и подначивая её продолжить оправдываться.

– Мы не поддерживаем связь. Он мне изменил, я уехала, разорвав помолвку, на этом всё, – старательно пичкает нужной информацией, не имеющей никакого отношения к делу, и это неслабо так начинает выводить из себя. Вообще не этого добивался, какого хера началось?!

– Другие мужчины, несогласные с расставанием? – продолжает топить в вопросах Эмир.

– У меня никого не было больше двух лет, – обрушивает небеса, и реакция следует незамедлительно, вырываясь из меня паскудным ядовитым смешком.

Да как же! У неё и не было мужика? Там всегда очередь из страждущих. Прибежит после очередного мудозвона, силы восстановит, и снова здорова.

На её глазах опять выступают слёзы, и она поспешно прикрывает веки, отворачиваясь. Вообще не вкуриваю с чего её бомбит, но в голову полчищем прожорливых термитов пробираются чёрные мыслишки. Что, если какой-нибудь ублюдок вытер о неё ноги? Что, если она жила тут подавленной и раздавленной, а рядом не было ни одного близкого человека? Меня не было, чтобы утешить, приласкать, помочь пережить очередную ночь. И не вернулась, чтобы не обламывать всю счастливую свору своими проблемами. Сама справлялась, своими силами, потратив на это больше двух лет. Или этот Солнцев вытянул, поднял, отряхнул, вселил надежду на будущее. Отогрел душу… И тут я со своим приколами. С провокацией, с насмешкой.