Такси ожидало меня у тротуара, мне хотелось поскорее вернуться домой и принять душ. За сегодняшний день я чересчур перенервничала, Карли потрепала мне нервы своей выходкой.

До дома мы ехали долго, я вытащила телефон из сумки и опомнилась. Полночь. Звонки от родителей и сообщение от брата:

«Я пытался спасти тебя, но ты знаешь их» – тяжело вздохнув, я прикрыла свои глаза. Мне попадёт за такую выходку, хорошо хоть я осталась в одежде и в приличном виде. Только от меня пахло водкой и травкой… Смогу сказать, что была у Карли. Мама с самого начала не возлюбила Карли, как я привела к себе в гости подругу, она смотрела на неё, как на что-то инородное, недостойную даже взгляда. Всю в черном, в поношенной растянутой футболке, но такую родную… Она самый близкий для меня человек, хоть и является моей полной противоположностью.

Приехав домой, я открыла дверь и прислушалась. Тишина. Свет не горит и пройдя на кухню, я выпила стакан воды. Опомнившись, я осознала, что ступаю по полу босиком. Погруженная в мысли, я даже не заметила, где оставила свою обувь. Главное, чтобы сегодня никто не устроил скандал.

Скинув платье на пол, я посмотрела в зеркало. В первый раз за пару часов. Слегка растрёпанные волосы, помада немного размазана, а в целом, я осталась жива.

Сделав из карамельных волос пучок, я встала под душ.

××××

– Эвелин! Лина! – открыв глаза, я не сразу поняла, где я нахожусь, но повернувшись на бок, увидела лицо брата.

– Мама уже встала, – предупредил брат и я выпрыгнула из кровати, промчавшись через него в ванную. Если она увидит меня всё ещё сонной, об этом узнает и отец. Через пятнадцать минут я была готова на выход. К сегодняшнему дню я выбрала брючный персиковый костюм и белые туфли. Ниточка к ниточке, цвет к цвету. Волосы закреплены белым бантом. Это должно порадовать маму после вчерашней оплошности.

– Доброе утро, – сказала я, войдя на кухню, где пахло свежей выпечкой и английским чаем. Брат улыбнулся мне, а мама даже не подняла голову. Я сглотнула, ощущая страх. Ветчина, яйца и блины с подливкой, вафли с кленовым сиропом, омлет и мюсли располагались на столе. Я подвинула к себе вафли и отпила вишневый чай.

– Эвелин-Анна, – мама отложила журнал, её вечно ровная осанка и аккуратно сложенные руки на коленях заставили меня выдохнуть.

– Вчера ты нарушила один из главных запретов, – продолжила мама, а я опустила голову, отпив чай.

– Мы рисковали нашей фамилией из-за тебя, – я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но она наперёд всё знала.

– Где бы ты не была, я уверена, вы занимались не учёбой и музыкой, – продолжала она, а я прикусила внутреннюю сторону щеки. Боль. Я боюсь боли.

– Прости, я вела себя неподобающе и подвела риску всю нашу семью, встретившись с подругой, – я хлопнула по столу и встала. Мама открыто посмотрела на меня, а брат продолжил есть, иногда скрипя вилкой по тарелке. Тишина продолжалась пол минуты. Лишь мой недовольный взгляд и грозные глаза мамы оставались непоколебимыми. Она встала и направилась к гостиной, я знала последствия своих действий, поэтому пожелала брату хорошего дня и молча последовала за мамой.

Спустя десять минут я выходила из дома со слезившимися глазами. Хорошо, что я надела одежду с длинными рукавами. Кевин стоял в той же позе, что и вчера. Он любезно открыл мне дверь, предварительно поздоровавшись. В телефоне так и не было сообщения от Карли. Глаза бегали по машине и по небольшому лесу рядом с домом. Что мне делать? Как сбежать с пар и навестить Карли? Мама четко дала понять, что никаких встреч ближайшую неделю мне не светит.