– Я ненавижу тебя, Рэйден! – выплеснула я, когда он больно сжал щёки.

– Я ненавижу тебя ещё больше, Анна, – ответил он и мы встретились губами. Он грубо поднял мою голову, продолжая сжимать щёки, чтобы я открыла рот и позволила ему войти. Я поздно поняла, что сама хотела поцелуя с ним. Как в ту ночь. Рэйден целовал меня с жадностью, с явной страстью, но с огромной ненавистью. Он понял, что я охотно отвечаю ему, улыбнулся сквозь поцелуй и отпустил руку. Я положила руки на его шею, касаясь пальцами волос. Оттянув волосы на затылке, я удовлетворённо замычала. Парень прижал меня за затылок ближе к своему лицу, углубляясь в поцелуй.

С какой ненавистью он сжимал мои волосы, а я аккуратно тянула его локоны, боясь причинить боль. Я издала стон, который не предвещал ничего хорошего.

Когда Рэйден отошёл, я поняла, что он тоже удивился, но был рад.

– Ты только что доказала мне очень многое, Бэмби, – проговорил парень, опустив ладонь на свои губы. Большим пальцем он стёр влагу после поцелуя. О чем он говорит? Сам поцеловал меня, сам прижимал меня, а теперь оправдывается, словно ребенок.

– Нет! Не думай ни о чём, Рэйден, – пригрозила я, сжимая подол платья. Стыд, один единственный стыд за своё резкое желание к этому бандиту.

– Поздно, Бэмби, – он снова приблизился ко мне, а я не могла пошевелиться.

– Ты возбуждаешься от страха, или всё-таки от меня? – посмеявшись, Рэйден коснулся пальцем моей нижней губы. Я чувствовала на них кофе и его сигареты, запах который мне больше никогда не стереть.

– Я не возбуждаюсь вообще, чёртов придурок, – не обращая внимания на мои слова, парень продолжал вводить пальцем по моей губе.

– Прекрати это, прекрати мучить меня, – вымолила я. Что ещё придумает этот криминальный парень? Как ещё он опустит меня перед людьми?

– Слишком поздно. Я вошёл во вкус, – прошептал Рэйден, наклоняясь к губам и оставляя еле ощутимый поцелуй. Я закрываю глаза, чувствуя тех самых бабочек в животе, которые порхают крылышками.

– Дыши, малышка, – говорит Рэйден и отходит, убирая руки в карманы джинс. Его широкая спина скрывается за углом, а бархатные губы всё ещё на мне, будто он продолжает целовать меня. Я выдыхаю, ощущая сигареты и крепкие зёрна кофе. Что он делает со мной?

××××

– Сегодня особый день для нас всех, – вдруг сказал папа утром в субботу.

– Поздравляю с подписанным договором семьи Райт, – я выдохнула, отпивая чай без вкуса. Я глянула на личного повара и встала со стола.

– Мы не закончили, Эвелин-Анна, – строго сказал отец и я кивнула.

– Я хочу попросить повара сделать мне кофе, – мама нахмурилась, а брат прочистил горло.

– С каких пор ты пьёшь кофе? – с тех самых, как попробовала его дома у Рэйдена.

– Оно полезно для сердца, – придумала я, вызывая положительную улыбку мамы. Эта женщина всегда пыталась выглядеть как Гитта Шиллинг. Для каждого есть эталон красоты, для неё это именно парижская модель. Ее невероятный стиль и харизма были запечатлены талантливыми фотографами, и мама хранит фотографии по сей день.

Подойдя к Трикси, она сразу же обеспокоенно вытерла руки об фартук.

– Не понравился завтрак? – огорченно спросила она, я нахмурилась и покачала головой. Как мне может не нравится еда высшего сорта?

– Можете сделать кофе? – спросила я, она на секунду задумалась и даже растерялась, но кивнула.

– Конечно, – отвернувшись к плите, женщина достала зёрна и турку, а я отошла обратно к родителям. Мама обсуждала новую акцию в компании отца, обращаясь к Габриэлю. Брат как обычно уткнулся в еду, ковыряясь в ней.

– Если не будешь есть – не мучай тарелку, – обратилась мама к брату. Она может хоть минуту не критиковать меня или Габби?