– Ты куда?

Тело Арсения тряхнуло так, словно оно получило разряд в тысячу вольт. Голос Алины он узнал в секунду, но это не уберегло его от первого в жизни седого волоска. Ещё и шанс остаться парализованным в столь юные годы проскакал мимо с радостными криками на расстоянии вытянутой руки.

– Ты дура что ли? – зашипел он на сестру и почему-то тихо захихикал.

«Чокнулся», – подумала она.

«Это не монстр», – убедил себя он.

– Куда ты? – повторила свой вопрос Алина.

– Иди спи! Это тебя не касается, – переступив порожек, он почти закрывал за собой калитку.

– Я пойду с тобой. – заявила она, нагло пропихиваясь в небольшой зазор.

Отбиваться бесполезно. И если быть честным перед собой, с Алиной стало не так страшно. По дороге к мастерской он подробно объяснял её, что планирует сделать. Как не странно, но она никак не отреагировала на это. Арсению даже почудилась, что она снова лунатит. Снохождение прекратились примерно месяц назад. Мама записывала это в заслуги бабки Нины, которая минут сорок колдовала над Алиной за закрытой дверью. Попоив травкой, она же валериана, и прочитав молитву, она же «Отче наше», бабка выпустила девочку к изнервничавшейся маме со словами: «Все бесы изгнаны!». Отец же заслугу приписывал себе, а не «какой-то там шарлатанке», потому что был уверен в действенности правил, введенных им лично. Он запретил детям перед сном смотреть телевизор и играть в активные игры. Права Арсения, не являющегося лунатиком, явно ущемили, о чём он не раз упоминал на семейных советах. Но после ночи, когда он увидел, как Алина скребет кровать и ехидно посмеивается, все возражения отпали раз и навсегда.

Путь до столярки прошёл без помех. Вдалеке слышались голоса прогуливающейся молодежи и лай собак, но самим детям по дороге никто не встретился. У мастерской они на несколько минут остановились, чтобы прислушаться и приглядеться внимательнее. На чердаке ничего не светилось и оттуда не доносилось ни единого звука. Вроде бы никого. На этот раз Арсений взял сестру с собой на чердак. Оставлять внизу не безопасно. Сначала он подсадил её, а сам забрался следом. Предусмотрительно захватив с собой карманный фонарик, он осветил им все углы чердака прежде, чем залезть вовнутрь. Никого. Страшно представить, если бы кто-то там всё же был. От подобных мыслей он старательно оборонялся, но они нападали снова и снова, заставляя трястись от страха всё тело.

Несмотря ни на что, дело прошло гладко. Мешки оказались легкими, поэтому каждый брал по одному и подволакивал к отверстию чердака. Оставалось только спихнуть вниз. Когда все четыре мешка оказались на земле, Арсений вернулся за керосиновой горелкой и следом за сестрой спустился вниз. Они перетащили всё на небольшую площадку перед мастерской, полностью залитую бетоном. Арсений раскрутил горелку и облил мешки керосином. Стоило только поднести зажжённую спичку, как кучка вспыхнула ярким пламенем. Рискуя быть замеченными, они не стали дожидаться, когда всё сгорит до основания. Добежали до канавы, утопили керосинку и помчались по направлению к дому.

Таких ярких и спокойных снов Арсений не видели никогда. Даже Алина, которую обычно мучали кошмары, спала умиротворенно.

Проснувшись на следующий день самостоятельно, Арсений отметил про себя, что всё прошло как нельзя лучше. Разбуди его родители и часа на три раньше, то выводы оказались бы диаметрально-противоположными. Рассказывать Антону он ничего не стал, хотя сидевший в нём хвастун порядком изнылся. Успокаивать этого нытика помогало чувство страха. Из-за такой внутренней борьбы приходилось почти всё время молчать. И пока Антон рассказывал о том, как вчера из-за стресса объелся семечек, а потом во сне убегал от огромного тощего голубя, Арсений отмалчивался и не спеша укладывал алюминиевые связки на тележку. Дядька Антона опять запил. Присутствовала вероятность, что добытый мальчишками металл может уйти к кому-нибудь за бутылку. Решили не рисковать и перевезти все связки во двор к Сене.