, кактызахочешь…

Как ни странно, а эти воспоминания заставляли удивляться. Да, тогда он был другим – влюбленным идиотом. Он боготворил и прощал своей богине все, любой каприз. Она хотела побед – она их получала. Хотела быть ему только подругой и партнершей – не вопрос. Хотела любить другого мужчину – пожалуйста. Только вот аборт не простил ей до сих пор. Не имела права. Ни по какой из причин.

В комнате резко стало душно. Вовремя позвонили, отвлекая на рабочие моменты. Закончив с делами, пошел искать Марину. Все-таки заставила бегать за ней по коридорам собственной школы. Увидел случайно, в одном из детских залов.

– Марин! – окликнул он, ощущая, как это имя прошлось по рту подобно бритве.

Бесит! Что до сих пор реагирует на эту женщину. Что нужно себя заставлять отводить взгляд от ее взволнованного, красивого лица. Ее глаза – до сих пор гипнотизируют. Ее рот… влечет до сих пор. Хочется смять их своими, подмять под себя ее всю, очень хочется. Будто соскучился, будто ждал новой встречи все это время.

В его машину снова залезает с сыном на заднее сиденье. Поначалу едут молча. Взгляд то и дело приковывает зеркало заднего вида. Марина в нем хорошо видна. Но и сама то и дело отводит от него глаза.

– У тебя потрясающая школа, – произносит вдруг.

– Спасибо.

– А Лиза тоже танцует?

– Да. Как раз готовится к региональному чемпионату.

– Она красивая… Она?..

Делает паузу, которую он прекрасно читает.

– Моя будущая невеста.

Снова отводит взгляд, будто ее вообще это волнует.

– Прости, что мы испортили вам вечер.

Да, вчерашний вечер начинался хорошо, пока в его мире не произошел очередной апокалипсис.

В торговом центре пошел вместе с ней, на всякий случай, чтоб не сидеть в машине до следующего утра. Да и самому нужно было кое-что прикупить. Настоял на одной тележке. Марина старалась делать все быстро. Помимо прочего положила в тележку три бутылки красного вина. Он промолчал, только облокотился о ручку. Пока она выбирала своему сыну какую-то детскую книжку, тот увлеченно смотрел на верхние полки с игрушками. Долго смотрел, а потом начал тянуться к одной из них. Уже встал на носочки, стараясь подцепить пальцами какого-то робота в коробке, вот-вот уронит себе на голову. А мамаша продолжала увлеченно изучать книги. Марк отвернулся. В конце концов, почему он должен следить за чужим ребенком? Но потом выругался себе под нос. Выпрямился. И вовремя успел подойти, чтобы уже на лету поймать коробку.

– Дима! – взволнованно воскликнула Марина, уже несясь к своему сыну.

Мальчишка от страха присел, вздрогнул, зажмурился.

– Что ты делаешь? – закудахтала мамаша, присаживаясь возле него.

– Я просто хотел посмотреть…

– Ты хочешь этого робота? Не мог просто попросить, я бы тебе его достала.

Мальчишка опустил голову и уставился на свои руки, застеснялся или вроде того. Но скорее не из-за криков мамы, а из-за присутствия рядом самого Марка. Марина поднялась. Посмотрела на игрушку в его руке, потянулась за ней.

– Спасибо, – сказала быстро, коротко, смущенно.

Ей стыдно? А ему неприятно. Вся эта ситуация. У него тоже мог быть бы сын. От нее. И не намного старше этого Димы. Возможно, они даже назвали бы его так же. А потом так же бы ходили по магазинам, выбирая игрушки. Да, он хотел бы сына. Или дочку.

–Маринабеременна, Марк, беременна…

– Долго еще? – недовольно спросил он, уже теряя терпение.

– Нет, – ответила, кладя в тележку несчастного робота. – Дай мне еще пять минут.

***

После короткого шопинга они вернулись в дом Марка. У него уютно, был ремонт, места много – три комнаты. В обед удалось уложить сына спать. Уснул только в обнимку с новым роботом. А она лежала рядом, гладила его по волосам и размышляла. Марк злился сильно. Имел право. Даже она себя не простила. До сих пор старалась посещать церковь при первой возможности, чтобы попросить прощения у Бога. До сих пор плакала, когда накатывали воспоминания.