Накипело. Хватит. Больно.

В школе Марка, в «Доме танца», тоже щемит сердце. Как же она соскучилась по всему этому! Здесь пахнет свободой. Музыка слышна уже при входе. Мимо пробежала стайка танцовщиц в пуантах. И все звонкими голосами приветствуют Марка, глядя на него с трепетом и обожанием. А он сдержанно кивает, шагая вперед по коридору – настоящий хозяин.

– Здесь мой кабинет, – говорит он, открывая дверь в комнату. – Хочешь, побудь тут. Хочешь, прогуляйся, но недалеко, чтоб я не искал тебя по всей школе.

– Хорошо, спасибо, – отвечает ему Марина.

А он берет Лизу за руку и уводит за собой. Наверняка неспроста. Девушка стройная, яркая, возможно тоже танцует.

– Мам, а мы где? – с любопытством спрашивает сын.

Она берет его на руки. И проходит в кабинет.

– Мы в танцевальной школе моего друга.

– В школе? Здесь учатся?

– Да, здесь учатся танцевать.

– Как ты?

Внимание сразу привлекает шкафчик с наградами – медали, кубки, дипломы. Все личные Марка... и ее. Вот их первая серебряная медаль. Тогда она растянула лодыжку. Вот их кубок за призовое место на всероссийском чемпионате. Тогда впервые сбылась мечта...

Каждоедвижение, какпоследнее. Вжестахсплошнаяэкспрессия, обнаженнаястрасть, темперамент. Онитанцуютпасадобль. Онкакнастоящийматадор, достойныйистиннойлюбви. Каблукивысекаютискры. Междуниминастоящаяборьба, нинажизнь–насмерть. Каждаяэмоция–безповторений. Позадимассатренировок, ушибов, падений. Теперьжевсетакчетко, словносэтимродились. Неиграют–живут, словновкровибурлитиспанскаякровь. Авокругбудтонидуши. Толькоегоглазанапротивсбезумнойстрастью. Толькоегорукинаеетеле–мнут, ласкают, держат, бросаютнаполкегоногам. Аонасловноумирает. Всявкрасном, будтовкрови. Вверх, держасьзаегоштанину. Иливниз, хватаясьзасильныеруки, которыенеотпустят. Либовжесткийкапканегообъятий, ведомаяеговолей...

Овациибурнойволной. Выкрики«Браво!»изтолпы. Высокиебаллы. Инаконецдолгожданнаяпобеда. Слезысчастьяручьем, вегоплечо. Теперьужеродныетеплыеобъятья.

–Яжеговорил, чтоунасвсеполучится.

–Марк, ятаксчастлива. Спасиботебе! Спасибо!

Аонкрепкообнимает, целуетввисокиговоритнаушко:

–Ятоже, малыш, безмерно...

Тогда он посвятил эту победу ей. Марина была его Музой, путеводной звездой. Но она все равно целовала его в щеку и бежала на свидание к другому мужчине. Повелась на нежные фразы, на подделку, предавая истинные ценности. И делала больно,  высекая такие раны, чтоб со шрамами.

– Да, милый, здесь учатся танцевать, как мама.

– А это что? – спросил он, показывая пальцем на кубки.

– Это награды, мамины в том числе.

– И папины?

На это ответ давался с трудом. Ребенку не объяснишь, почему мама перестала дружить с папой, когда тот хороший, единственный, любимый.

– Нет, дорогой, только мамины и ее друга.

– А когда мы поедем к папе?

От этих слов сердце сжимается еще сильнее. Стоит дать слабину, и будет валяться в ногах мужа с мольбами ее простить. Только не за что. Лишь за то, что хочется жить. А еще любить и быть любимой. Сейчас же словно проклята. В аду весь последний год, с того момента, как измены полились наружу без всякого стеснения. Сначала было больно. А сейчас одно желание – сбежать и забыть, как страшный сон. Еще какое-то время пыталась все стерпеть и наладить из-за сына, пока не поняла, что это не выход из ее положения.

– Ты скучаешь по нему?

– Да.

– Потерпи, сынок, хорошо? Папа сейчас очень занят.

Резкое появление Марка заставляет вздрогнуть обоих. Зашел, как хозяин, на что имел полное право. Молча прошел вглубь комнаты и сел за свой рабочий слот. Марина ощутила, как сын сильнее ее обнял, почти вжался. Он боится Марка, что совершенно не удивляло. Перед ними крупный, крепкий мужчина со шрамом на лице и суровыми чертами. Ни улыбки, ни вежливости. Начал разбирать бумажную почту, то есть заниматься своими делами, будто ее с сыном и нет рядом.