Дальше я не смотрел. Было неприятно, даже зная, что привычному миру пришёл конец, смотреть как юная душа совершает такое действие.

Когда удары прекратились, позвал её идти дальше.

Дальше могло оказаться страшнее, потому что бомжи редко сидят поодиночке, а этот, уже дважды мёртвый, при жизни явно был одним из них.

На выходе из огромного склада оказался умывальник с капающим краном. Когда-то он был отгорожен кабинкой, судя по вбитым в стену креплениям, но последние обитатели этого склада переоборудовали это пространство по своему вкусу. До того, как стали мёртвыми.

Дальше было вот что.

Мы выбрались из этого склада и оказались в каноническом пейзаже постапокалипсиса. Это абсолютно самодостаточное состояние психики, когда ты воспринимаешь всё, что некогда было чьей-то собственностью и объектом экономического оборота, как что-то, что может пригодиться в выживании.

Заплесневевшие стены с ржавыми потёками от капель с колючей проволоки, натянутой над ними, брошенная, полусгнившая техника. Эта зона пережила свой апокалипсис задолго до начала нынешнего.

Но мы всё-таки нашли то, на чём можно ехать.

Это был большой чёрный джип с открытой дверцей – очевидно, что его хозяин не собирался проводить здесь много времени.

На небольшом удалении от машины валялся неподвижный труп.

Мы запрыгнули внутрь и хлопнули дверцами. Электронный ключ был вставлен в гнездо, так что машина завелась по нажатию кнопки. Девочка дрожащими пальцами включила подогрев всего, что можно в этой машине.

Через несколько секунд побежали троглодиты. Когда мы поравнялись с неподвижно лежавшим трупом, меня вдруг осенило: он умер не от укуса какой-то из этих тварей – его застрелили, о чём говорили осколки костей на затылке. Похоже, эта заброшенная территория служила местом разборок бандитов. Троглодиты не тронули труп. Выходит, им не интересны состоявшиеся покойники.

Помня о фатальной саможертвенности мертвяков, я всеми силами уходил от столкновения с их проеденными телами, но несколько раз им всё-таки удалось задеть капот и крылья машины.

Чуть поодаль я увидел группу других машин. Они все говорили о принадлежности к какой-то из команд, собравшихся здесь, чтобы «выяснить отношения». Удивительно, как одинаково складывается понятие о «крутости» машин, одежды и прочего среди людей с одинаковым образом жизни.

– Куда мы едем? – спросила Жанна.

– К выезду отсюда.

– Ты знаешь где он? – спросила она.

Я вырулил максимально близко к, как я надеялся, внешней стене – ведь это могла оказаться стена, отделяющая одну часть промышленной территории от другой, и поехал вдоль серого бетона с колючей проволокой.

Троглодиты неслись за нами со скоростью, так навскидку, в районе 35 км/ч, так что приходилось ехать быстро, напрягая всё внимание, чтобы не врезаться на повороте в бетонную ограду. У нас была приличная фора, но если каждый раз сильно тормозить при каждом изгибе ограды…

Ворота оказались прямо сбоку, по левую сторону. Проблема была в том, что они были заперты. Пришлось тормозить прямо напротив, отъезжать для разгона, а затем на скорости таранить их. Когда я переключил коробку передач на спортивную езду, мёртвые выбежали из-за угла, откуда мы только что повернули. Я второй раз за сегодня нажал на газ до упора.

– Хорошо сохранились тут, гады! – не удержался я.

Опять раздражающая дробь ударов по стеклу и металлу, опять искорёженные раздутые трупные морды, бьющиеся о стекла.

Но мы вырвались.

– Куда теперь? – спросила Жанна.

– К месту сбора – ответил я раздражённо.

Я не был так уверен в своём ответе, но дорога от промзоны была одна, так что мы могли ехать только вперёд.