– Эй, Тусклый! – выкрикнул один из парней, по имени Олег, лидер группы издевателей, когда Вадим проходил по коридору, стараясь не смотреть на него. – Где твой старый дедовский Москвич? Или он уже развалился?

Олег смеялся, и весь класс вместе с ним. Вадим сжал кулаки, но ничего не сказал. В ответ тишина была его защитой, его бронёй, которую они не могли пробить. Однако глубоко внутри эта ненависть накапливалась. Однажды, когда его машина взлетит, они все останутся внизу, завидуя ему. Именно эта мысль не давала ему сдаваться.

После школы Вадим снова скрылся в своём сарае, закрыв за собой тяжёлую деревянную дверь. На душе было тяжело, но тут, в этом месте, всё уходило. Он проводил рукой по старому капоту, ободранной краске, вспоминая, как его дед возил его на этой машине. Когда дед был жив, жизнь была немного светлее. Это было до того, как всё рухнуло.

Взяв в руки гаечный ключ, Вадим начал работу над двигателем, который казался ему едва ли не магическим. Он был уверен, что ключ к успеху находится здесь, что его ночные сны были реальными указаниями свыше. Сны и сарай – единственные две вещи, которые давали ему силы продолжать.

В этот момент в сарае вдруг загорелась тусклая лампочка, и он увидел свои чертежи ещё раз. Внезапно, словно молния, его осенило: он знал, что нужно изменить в конструкции двигателя. Всё это время он не замечал мелочи, которая была перед ним. Присев на пол, он начал добавлять новые детали в схемы, с каждым шагом приближаясь к тому дню, когда машина, наконец, взлетит.

Время шло, и на следующий день в школе повторилось всё то же самое. Олег с компанией снова насмехались над ним. Но сегодня Вадим был другим. Сегодня он знал, что находится на шаг ближе к своему великому свершению. И как бы они ни издевались над ним, внутри он был уверен – его время придёт. Вскоре они увидят, кто он на самом деле.

Проходя мимо школьного забора, Вадим заметил что-то странное. Вдалеке, возле старого автобусного остановочного павильона, стояла девушка. Она выглядела так, словно ждала кого-то. В её взгляде было что-то необычное – спокойствие и тепло, которых Вадим давно не встречал. Она смотрела в его сторону, и это заставило его остановиться.

– Привет, – произнесла она, сделав шаг вперёд. – Ты – Вадим, верно?

Он слегка растерялся, не ожидая, что кто-то заговорит с ним. Девушка была незнакомкой, но в её голосе не было ни насмешки, ни презрения. Это было что-то новое, и впервые за долгое время он почувствовал, что его кто-то видит.

– Да, – пробормотал он, не зная, что ещё сказать.

– Я Света, – представилась она, улыбнувшись. – Думаю, мы виделись раньше, но ты всегда ходишь так, словно хочешь быть невидимым.

Эти слова ударили его как током. Впервые кто-то понял его. Она видела его, не просто как «Тусклого», а как человека. Этот момент стал для Вадима важным, потому что впервые за многие годы в его жизни мелькнул луч тёплого света.

Вадим всё чаще задумывался о том, что его дом – это не место для жизни, а лишь точка, откуда он отправляется в своё убежище. В этом доме не было ни тепла, ни уюта. Вечные крики, запах алкоголя, побои, как физические, так и моральные. Вадим чувствовал, что если останется здесь, его мечты так и умрут вместе с ним, в темноте, среди пустых бутылок и криков пьяной матери. Каждое утро он с трудом находил в себе силы уходить в школу, а затем бежать в свой сарай. Но скоро приближалась зима, и сарай больше не мог быть его спасением – здесь не было тепла, и Вадим понимал, что должен найти что-то другое, прежде чем наступит холод.