Положив многое из того, что она выбрала, с одной стороны оружейной, отец будто заранее угадал, что именно его дочь выберет. Предполагал ли он то, что свой самый первый кинжал Лорелин однажды приставит на эмоциях к горлу младшего принца? Потому что сбежала от выбора, перед которым он её поставил? Потому что о том выборе, который она сделала (или не сделала), знал и он, и его старший брат, которому он обещал то, что Лорелин не подарила? Мерещилось ли ей желание во взглядах их обоих?

- Мы имеем в виду, мужской голос, который трудно спутать с чьим-то другим. Голос нашего Бога-Дракона, - пояснила главный распорядитель.

Лорелин мгновенно выпала из реки ушедших времён и едва не почесала метку поверх одежды. Бога-Дракона? Это представление с часами могло быть волей Бога-Дракона?!

- Если бы я слышала голос Бога-Дракона, я с уверенностью бы сказала, что это был он. Вы правы, его нельзя было бы с кем-то спутать, - пространно, с величайшим почтением ответила Кассандра. Подобрала такой ответ, который не оскорбил бы ни драконьего покровителя, источника чар всей империи, ни распорядителей и принцев, которые полагали, что девушки могли столкнуться с величием Небес, даже не будучи Жрицами Хаоса, что являлось практически невозможным. Кто-то менее воспитанный усомнился бы в ясности их ума. – Всё дело во времени и месте события?

Линни хотелось уточнить, нашли они доказательство божественного вмешательства в уже проверенных башенных часах или нет, однако она вовремя прикусила язык. Если распорядители нашли улики, указывающие на того, кто мог бы часы испортить, и всё равно сходу заговорили о Боге-Драконе, то это значит, что истинную причину инцидента пытаются скрыть. Если пытаются скрыть, то потому что замешан кто-то из принцев?

Нет, что-то тут не сходилось, несмотря на то, что поверить в это было гораздо легче, чем в то, что высшее существо, тот, кто отказался говорить с кем-либо, кроме одной избранной девушки-жрицы, кто только через неё передавал своему народу магию, решил объявиться именно в турнир, в котором принимает участие Лорелин. Драконица не была склонна думать о себе, как об особенной. Бракованной, необыкновенной – ещё да, но особенной? Это звание стоило заслужить. То, что не было заслужено, пугало и не представлялось чем-то хорошим. Однако могло ли внимание Бога-Дракона действительно быть крепко приковано к Лорелин, учитывая метку истинности, которую он на неё налепил? А ещё её плохое самочувствие в часовой башне… И, возможно, она его даже слышала…

- Я слышала свист, - она не стала говорить столь много, чтобы сказать простую фразу, как это делала Кассандра. – Перед тем, как время остановилось и всё вернулось на круги своя.

Главный распорядитель и принцы многозначительно переглянулись.

- Мы хотели сообщить вам, что вы будете первыми девушками, которые приступят к испытаниям, - женщина взяла из рук одного из распорядителей две бархатные коробочки и протянула драконицам. Лорелин и Кассандра открыли одновременно, не сговариваясь. Внутри лежали браслеты с одним единственным крупным камнем-подвеской на звеньях, назначение которого Линни тут же определила. На браслетах висели кристаллы мгновенной трансформации. – Наденьте их и проследуйте за стражами. Вас проводят к входу в лабиринт для первого испытания.

- Мы пропустим церемонию открытия? – с заметной ноткой неудовольствия спросила Кассандра. Она тут же прикрыла её разочарованной мордашкой и оправдалась:

- Не хотелось бы проявлять неуважение к Богу Драконов…

- Нам не дадут переодеться? – Лорелин же волновал куда более серьёзный вопрос. На испытание она бы пошла чуть более оборонённой.