К тому моменту образ героя моего романа померк немного, но я упорно не хотела сдаваться.

Сначала я даже не поняла, что и как, когда услышала над ухом:

- Привет!

Глупое девичье сердце, конечно, сразу же зашлось в бешеном ритме. Как я без сознания не свалилась, не понимаю. Он просто стоял рядом и курил, улыбаясь, а я уже глупо нафантазировала такое...

Впрочем, мечтам иногда суждено сбываться. Они и сбылись, только не так, как я рассчитывала...

Но только через несколько лет я смогла написать:

«Прощай, Сергей, мы не вернем

Того, что было только сном».

Сигареты начали душить. Конечно, я уже не в том возрасте, чтобы сидеть на подоконнике, страдая от любви, вроде бы и разделенной, но не такой, о которой я мечтала. Я просто сидела на стуле перед открытым окном, выдыхая дым. Остатки таявшего снега с крыши каплями барабанили по подоконнику, еще больше нагоняя тоску. Как будто слезы.

Кап-кап...

Телефон на столе призывно загорелся, как будто хотел меня спасти от воспоминаний. Я выбросила окурок, разогнала рукой дым, но окно не закрыла. Заболеть, что ли? Хорошая идея. Но я так не могу.

Фотография в мессенджере заставила улыбнуться. Белое двухэтажное здание, ресторан, судя по вывеске. На заднем фоне виден жилой высокий дом. И сообщение под фото: «Это здание признано историко-культурным наследием».

Может, не зря мне постоянно вселенная посылает какие-то знаки? И сейчас, глядя на это фото, я подумала, что прошлое, возможно, не имеет такой власти над нами. Не знаю, что там было раньше, кто там жил или работал, но сейчас это ресторан. Обычный ресторан. И не важно, что там происходило когда-то...

«Для этого есть, должно быть, основания».

Я, кажется, написала не то, что Григорий Александрович ожидал.

«А напишите и мне что-нибудь основательное».

Поняла, что он имеет в виду стихи. Но сейчас мне на ум приходило только одно. Пусть я покажусь ему сейчас идиоткой, но, достав блокнот, сфотографировала страницу моего чудо-блокнота.

Когда мы играли в эту игру,

Адаптировав правила к алкоголю,

Трансакции ставили по существу,

Абортируя признаки боли.

Ставили правила, рамки, запреты.

Травили душу, что заперли в клетке.

Рапидом мы спели наши куплеты,

Оставив лишь в памяти метки.

Французское кино не получилось,

И это не расстроило ничуть.

Что здесь еще? Ну не сложилось...

Е-мое, кого же я пытаюсь обмануть?

Сигареты...Кофе...Виски...Боль...

Крики...Слезы...Удар по стене...

Истерики...Лайм...Текила...Соль...

“Ты нужен мне” - шепот во сне...

Его игра была на пару партий,

Блеф оказался мне не по зубам.

Яркая вспышка безудержной страсти

Несла меня быстро к любви берегам.

Если это любовь, то больная...

Хворь, что не вылечить временем...

В зеркало видишь - не стала другая,

А в сердце инфекция с именем.

Только рассвет коснется окна,

Активировав маску “улыбка”,

Ездить я стану другим по ушам:

“Такая случилась ошибка!”

Зря я ему отправила это стихотворение. Но, как известно, умная мысля приходит опосля. Это был просто крик боли, когда...

Давно это все было, но после встречи сегодня снова отдается в груди. Дурочка! А казалось, что повзрослела, переросла.

Мы с Сергеем начали иногда видеться. Я, конечно, не могла предположить, что у восемнадцатилетнего парня есть ребенок и почти жена. В соседней пятиэтажке жила его бабушка, так что Сергей тут появлялся редко. Но мне хватало этих редких встреч. Причем совершенно невинных и ничего не обещающих.

Он покупал мне мороженое, которое мне казалось чем-то детским, и я обиженно надувала губы. Не хотела, чтобы он относился ко мне как к ребенку. Да, в четырнадцать все спешат повзрослеть. Тот самый момент, когда ты еще ребенок, но считаешь себя уже достаточно взрослым.