— Вспомни! Ты провела с ними несколько месяцев!

Он всё так же заглядывал ей в глаза. Она снова покачала головой.

— Они ищут тебя. Почему?

— Почему? — отозвалась она эхом.

— Не может быть, чтобы ты всё забыла.

— Я не помню.

Он сомневался. Он не верил ей до конца.

— Что я должна знать? Почему они ищут меня?

— Я думаю, ты их обманула.

— Да?! — изумилась она.

— Ты мне этого не говорила, — честно предупредил собеседник. — Когда приехала в Стамбул месяц назад. Но ты сказала, что рассталась с ними. И я ещё тогда подумал, что ты не просто рассталась, а сбежала.

— Почему сбежала?

— Тебе лучше знать, — сказал он осторожно. — Может, это было связано с деньгами?

Что-то было за его словами. Будто он пытался вызвать её на откровенность.

— Я не понимаю, — призналась она.

Сбежала. Деньги.

— Ты хочешь сказать, что я сбежала с их деньгами? — осенило её вдруг.

Он смотрел на неё, не мигая. Ждал, пока она продерётся сквозь тьму в своё прошлое.

— Какая чушь! — произнесла она, поражаясь тому, в каких неприглядных делах её могли подозревать.

Но он не отступал. Заставлял вспомнить.

— Ты забрала их деньги, — сказал он. — Деньги, которые они считали своими.

— Какие деньги? — все ещё ничего не понимала она.

— Большие.

— Много, да? — уточнила растерянно.

— Семьсот тонн баксов.

— Чего? — окончательно растерялась она.

— Семьсот тысяч долларов. Вы бомбанули какого-то татарина…

— Вы — это кто?

— Ты и эти двое.

— Я их вообще не знаю! — запротестовала она.

— Вы бомбанули татарина…

— Какого ещё татарина? — она поморщилась, как от зубной боли.

Он пожал плечами:

— Татарин. Из Татарстана. Из какой-нибудь Казани.

Казань?!

Она ужаснулась.

— Что?! — быстро спросил он.

Консул ей сказал в больнице, что в мертвый город Кайя она приехала на машине, которую арендовал предприниматель из Казани. И тот человек исчез. Только следы крови после него и остались.

— Нет! Это всё неправда! — пробормотала она, цепенея от осознания того, как снова плотно прилегают друг к другу факты, излагаемые этим парнем. — Я не брала никаких денег! И я здесь никого не знаю!

Но почему находятся подтверждения тому, о чём он ей рассказывает? Она хотела обнаружить хоть что-то, что окажется неправдой. Что-то твёрдое, на что она сможет опереться, чтобы в этой трясине не пропасть. Она всё глубже увязала в болоте собственного беспамятства и лихорадочно искала ту кочку, твёрдость которой можно ощутить, выползти на эту твердь из трясины и хоть немного отдышаться, собраться с силами.

— Знаешь что? Мы сейчас позвоним туда! — вдруг осенило её.

Она раскрыла фотоальбом на заложенной банкнотой странице.

Снимок на фоне стамбульского магазина. И на входной двери читается номер телефона.

— Ты говоришь, что я там работала…

— Это ты заложила страницу банкнотой? — вдруг спросил собеседник и взял стодолларовую купюру в руки.

— Да, — ответила она невнимательно.

А он заинтересовался. Разглядывал банкноту. Она была новехонькая. Её даже не перегибали ни разу. Прежде она хранилась между страниц путеводителя. Парень достал из своего бумажника ещё одну стодолларовую бумажку. Сравнил две банкноты.

— Месяц назад ты приехала в Стамбул, — сказал он задумчиво. — Когда мы встретились, ты дала мне тысячу долларов. Помнишь?

— Нет.

— Конечно, нет, — произнёс он спокойно. — Ты дала мне их будто бы взаймы, но сказала, что отдавать не обязательно. Фактически подарила. И я понял, что у тебя откуда-то появились деньги. Вот эти сто долларов, — взмахнул банкнотой, — из той тысячи. А вот этот стольник — твой.

Он посмотрел на собеседницу так, будто, наконец, уличил ее в обмане. Но она не понимала.

— Ну и что? — спросила она.