– И? – Георгий с интересом посмотрел на Великого князя.

– Те и дали. Из троих – двое в больнице с переломом копчика. И не придерёшься, те якобы незаконно проникли на охраняемую территорию. Синельников предусмотрительно отобрал у них все документы.

– Что с поиском самого княжича? – посмеиваясь, поинтересовался Император.

– Сутормин клянется, что у него уже появились первые сведения из проверенных источников, но их пока недостаточно для установления местонахождения князя. Я не оговорился, после смерти князя Андрея и старшего княжича, он автоматически стал князем.

– Но бумаги о переходе титула я не подписывал. И не подпишу, пока он не объявится. Для всех он пока княжич Кирилл, не более.

– Как скажете, Ваше Величество, – кивнул Александр, – Разрешите вам напомнить, Государь, что до объявления роспуска Имперского совета осталась неделя.

– Наши люди готовы?

– Да, под Петербургом уже собрано три батальона теней, готовых выступить по первому же приказу Императора. Всё идёт по плану.

***

Лика тихо сопела рядом, отлёживая мне руку, а мне не спалось. С мясом я погорячился, всё же тяжёлую пищу после пяти дней лежания бревном есть не стоило. Но пахло оно умопомрачительно и я съел пару кусков с пюрешечкой. Было безумно вкусно; я еле удержался, чтобы не набить живот просто из жадности.

Мне не давали покоя слова Рыси о даре. Судя по разветвлённой сети каналов внутри моего организма, воздействовать на него я мог практически из любой точки. Но я не знал, как именно это можно делать. С кольцами всё стало понятно – давая им импульс, я заставлял их запускать дар на определённое время. В данном случае эти аккумуляторы срабатывали, как конденсаторы, вбрасывая в меня весь накопленный заряд одномоментно, а не постепенно. Значит мне надо узнать, как можно посылать импульс напрямую. И тогда… я смогу прыгать гораздо дальше. Да, цена вопроса – резкая потеря собственной энергии, но ведь и её можно прокачать. Рысь сказал, что источника у неё нет, она распределена по телу равномерно. Значит и брать её можно не точечно, как это делается при использовании умения, а сразу со всего тела. Такая техника не нанесёт большого вреда, организм не будет метаться в поиске чем бы заполнить образовавшуюся дыру в "энергосети организма".

Решено. В задницу всех этих Стариковых и Суторминых, первым делом родовое хранилище. Тем более, мне всё равно ничего нельзя будет делать, Константин Борисыч сказал Лике, что полное восстановление займёт минимум десять дней. А ещё он отругал её за попытку моего лечения, сказав, что секс даёт тот же эффект, что и алкоголь при похмелье – сначала кратковременное улучшение, затем резкое ухудшение состояния. Так что нам обоим придётся десять дней поститься.

Через час я уже пожалел, что меня вывели из состояния овоща. Я начал вспоминать свою прежнюю жизнь, о которой все эти дни усердно пытался забыть. Но, как говорится, собственную жизнь на второй план не отодвинуть, от себя не убежать. Повседневные заботы дают возможность отрешиться, они заполняют собой пустоту в душе, но когда остаёшься один на один с собой… Воспоминания хлынули рекой, картинки менялись с калейдоскопической быстротой. Главными, безусловно, были видения о том июньском утре, но были и давно забытые события. Рождение Алёнки, уроки деда, первая молния, сорвавшаяся с моих пальцев и, конечно же, получение кольца и первый прыжок назад. Я заплакал. Вроде бы совсем бесшумно, сжав зубы, но внезапно проснулась Лика, и даже не спросив причины моих слёз, принялась меня утешать. Я зарылся лицом в её волосы и завыл от бессилия – никакой дар не сможет вернуть моих родных к жизни, они потеряны для меня навсегда.