– Э… Анжелика Мстиславовна, у вас всё в порядке? – спросил волк, обшаривая взглядом комнату.

– Ты о чем это? – прикинулась непонимающей Лика, – Дана, ты чего там Михаилу наговорила?

– Но… А где эта? Я думала сейчас убийство будет. Ты зачем кинжал достала, когда вошла?

– Тортик порезать. Миша, прости девочку, она у нас впечатлительная. Ложная тревога. Иди вниз, пожалуйста, мы через полчаса будем.

Охранник молча покачал головой и, убрав оружие в наплечную кобуру, поднял дверь с пола. Покрутив её в руках и так и сяк, он тихо матюкнулся и, выйдя в коридор, просто прислонил её к косяку, частично закрыв проём.

– Дана, ты чего себе напридумывала?

– Вот только не надо делать из меня дуру, я уже не маленькая, – набычилась та, – Я же всё видела и сразу поняла, что ты её сейчас убивать будешь. Куда тело спрятала?

– Тело сидит на кухне и плачет. И что ты видела? Семейную разборку двух сестёр? Ну так это не твоего ума дело.

– А… У тебя есть сестра?!

– Как видишь, есть. Не родная, двоюродная, но всё же сестра. По материнской линии. Умная и надежная в делах, но глупая и безответственная в личной жизни. Которую она пытается устроить сколько я её помню. И давай договоримся, об этом инциденте никому не говорить. Даже Кириллу.

Лика вопросительно взглянула на девочку. Но вместо ответа, та задала новый вопрос:

– И ты ей такое простила?

– Да.

– Но это же… как предательство! – воскликнула Дана, – Почему простила?!

– Что ты в предательствах понимаешь, малая? Простила, поскольку она искренне думала, что у неё есть такое право. И она решила им им воспользоваться. Дана, так что насчёт молчания?

Та угрюмо кивнула, и Лика грустно потрепала её по волосам.

***

Пробуждение было резким. Даже слишком. Словно проваливаешься внутрь себя, а потом тебя оттуда вышибает, как пробку из бутылки с шампанским. Я услышал голоса, находящихся рядом людей, однако темнота никуда не делась. Впрочем, Рысь меня предупреждал и паники по этому поводу у меня не возникло. Пара дней во мраке ерунда, куда больше меня заботили конечности, которые по-прежнему не хотели мне подчиняться. Как-будто я всё ещё был в коме, только добавилась возможность слышать звуки.

– Он уже? – раздался голос Лики.

– Не дождётесь, – прошамкал я пересохшими губами, и тут же почувствовал что-то тяжёлое у себя на груди.

– Очнулся, – всхлипнула девушка и я понял, что это её голова лежит сейчас на мне.

– Борисыч тут?

– Да, молодой человек, я тут. Стою и удивляюсь вашему безрассудству.

– Поверьте док, другого выхода попросту не было. Дайте попить, что ли, а то в горле как-будто наждаком прошлись.

Я почувствовал, как меня приподняли и, подложив что-то мягкое под спину, посадили. Губ коснулся край стакана и я с жадностью выпил обычной воды. Странно, я чувствую всё тело, кроме рук и ног. Поэтому мой следующий вопрос был именно об этом.

– Через несколько минут пройдёт, – успокоил меня доктор, – Специальная добавка в лекарство, чтобы пациент не начал буянить после выхода из медикаментозной комы.

– Спасибо вам, Костантин Борисович, – поблагодарил я доктора, – Я чувствовал, как вы пытаетесь мне энергетику поправить. Сначала всё шло хорошо, но потом… мне стало хуже.

Вокруг меня воцарилась тишина. Впрочем, не очень долгая.

– Это когда такое случилось? – ласково спросил Борисыч.

– Ну по времени не скажу, там времени нет. А сколько меня не было?

– Пять суток. Почти, – подсказал голос Рыси.

– Так… делим на пять… теперь пополам… Примерно вчера, – гордясь своей гениальностью, заявил я.

Субъективное время может течь по-разному, но явных скачков в моих видениях не было и с погрешностью можно было разделить время на отрезки, ориентируясь на мелкие воспоминания в моём сознании.