– Не обязательно.

– Еще как обязательно! Твои персонажи малость идеализированы. Во-вторых, герои твоих книг куда умнее нас. Будь ты одной из них, ты знала бы, как варить суп…

– И где купить неведомые мне составляющие, – добавила Салли.

– Вот именно. Хелен закричала бы «караул», выманила бы полицейского из дома, ты тем временем взорвала бы сейф и сбежала с расписками, а я выдал бы байку про шум в кабинете и грабителя. По-твоему, хоть один из нас на такое способен?

– По-моему, нет. Да и сценарий твой никуда не годится, потому что делает из Хелен приманку и выдает нас с головой.

– Хелен никто бы не увидел. Пока полицейский будет выбираться из дома, она растает во мраке ночи.

– Давайте обсудим наши шансы! – взмолилась Хелен.

– Я пойду дальше и обрисую неизбежное. Мы затаимся, а полиция пусть себе хлопочет. Эрни мертв, так что нам остается лишь сохранять спокойствие. Мы всецело в руках судьбы. Завораживающая ситуация!

– И очень опасная, – уточнила Салли.

– Конечно! Но неужели страх тебя не завораживает? Хелен в ее карточном аду еще как завораживает.

– Хватит об этом! – воскликнула Хелен. – Довольно ужасных разговоров, я от них в полном отчаянии.

– Прими бикарбонат калия, – посоветовал Невилл, – а я пойду домой, спать. Кстати, спасибо за сигареты. И еще, кстати, где сейчас, по-твоему, Джон?

– В Берлине, – не раздумывая ответила Хелен.

– Там его нет, – объявил Невилл. – Я сегодня видел его в Лондоне.

Мертвенно-бледная Хелен тотчас вскочила и впилась в него обжигающим взглядом:

– Неправда! Джон точно в Берлине.

– А я его видел, – пробормотал Невилл. Он уже стоял у окна и собирался раздвинуть шторы.

– Тебе показалось! – воскликнула она, бросившись к молодому человеку. – Думаешь, мне неизвестно, где мой муж?

– Что ты, милая! – проворковал Невилл. – Разве я такое говорил?

– Дело, по-моему, небезнадежное, – заявил сержант Хемингуэй, возвращая своему начальнику пачку листов с машинописным текстом.

– Пожалуй, – согласился Ханнасайд. – Но любопытные моменты есть.

– Да, суперинтендант, – кивнул инспектор Тру. – Я так себе и сказал. К примеру, следы. Их оставила не старая леди: она такую обувь не носит.

– Значит, горничная со своим кавалером прощалась, – предположил опытный Хемингуэй.

– Вряд ли, – возразил Ханнасайд. – Горничная не повела бы кавалера под окно хозяина.

– Тамошняя повариха – женщина очень порядочная, она замужем за дворецким Симмонсом, – сказал инспектор, – а горничная – ее племянница. Миссис Симмонс клянется, что ни горничная, ни судомойка тем вечером из дома не отлучались.

– По-моему, следы тут не главное, – упрямился Хемингуэй. – Нужно разыскать того типа – как бишь его? – ну, которого Гласс видел. Только и всего.

– Вы злитесь, старина? – изогнул бровь Ханнасайд.

– Не люблю простые дела. Что в них интересного? И проломленные черепа не люблю. Мне бы что-нибудь тонкое и витиеватое…

– Повторяю, здесь есть любопытные моменты. – Ханнасайд слабо улыбнулся. – Похоже, убитого все любили. Ни у кого не было ни тени мотива.

– Ну, мы еще не начали расследование, – проговорил Хемингуэй. – Уверен, стоит копнуть чуть глубже, как появится целое море фигурантов с уймой мотивов.

– Вы же только что сказали, что нужно лишь найти типа, которого видел констебль Гласс.

– Да, шеф, я так сказал и, думаю, не ошибся. Но помяните мое слово, путаницы здесь будет предостаточно. Я на таких делах собаку съел.

– А по-моему, – медленно начал инспектор, – главное – найти орудие убийства.

– Да, орудие – один из тех любопытных мо-ментов, – отозвался Ханнасайд. – Гласс, похоже, уверен, что незнакомец, которого он видел, уходил с пустыми руками. Кстати, что за человек этот Гласс? Надежный?