Спору нет, обидно, когда ты, попав на Олимпиаду, вынужден не сам бороться за награды, а помогать бороться другому. Но никакой зависти ни Десятчиков, ни Жуков Болотникову не выказывали – наоборот, они оставались друзьями. Евгения Пётр называл соавтором своей победы.

– Алексею Десятчикову и Евгению Жукову по силам было попасть в призёры, но их перед финалом проинструктировали, что главная задача – работать на Болотникова, а я даже об этом не знал. У меня было несколько очень опасных зарубежных соперников, и товарищи по команде сделали всё, чтобы не возникло досадных помех – не взяли в «коробочку» или чтобы не пришлось обходить соперников по третьей дорожке, – вспоминал Болотников.

Спортивная карьера Жукова сделала удивительный поворот. Покинув беговую дорожку, он перешёл в автомобильный спорт, где добрался до мастерского звания.

Если в Мельбурне среди советских трековиков оказалось четверо туляков, то в Риме – всего один, Владимир Леонов. Между Олимпиадами он оставался одним из сильнейших в СССР спринтеров: в 1958 и 1959 годах выиграл золото чемпионата СССР. В 1959 и 1960-м Леонов участвовал и в чемпионатах мира, но в обоих случаях не пробился в четвертьфинал спринта.

Как и четыре года назад, в июне 1960 года советским трековикам устроили предолимпийскую проверку сил – на этот раз в Туле и Москве. Оппонентами выступали бельгийские гонщики во главе с Лео Стерксом, будущим вице-чемпионом Олимпийских игр и мира. Именно он и стал самым яростным соперником Владимира в обоих матчах. Блестящий представитель агрессивной европейской манеры в спринте, Стеркс обыграл Леонова два раза. Причём в Москве в финале бельгиец умудрился победить, проехав вираж верхом и ликвидировав отставание уже на финишной прямой. Стеркс был попросту сильнее.

Но в Рим Леонов всё же отправился – пусть и не участником спринта: в этой дисциплине выступили москвич Борис Васильев и рижанин Имант Бодниекс. А Владимира решили придать в пару к Васильеву рулевым в гонке на тандемах – опытный в этом виде программы столичный гонщик Ростислав Варгашкин был задействован в гите. Новую пару пришлось «скатывать» за пару недель до начала Игр.

Соревнования тандемистов состоялись на 400-метровом Олимпийском велодроме 26 и 27 августа. На предварительной стадии Леонов и Васильев выиграли у молодых и перспективных нидерландцев Ринуса Пауля и Месса Герритсена, подопечных четырёхкратного чемпиона мира и олимпийского чемпиона Ари ван Влита. Леонов к тому времени был знаком с Паулем – в 1959-м он встречался с ним в одном заезде и уступил. Своеобразный реванш состоялся: советский экипаж выиграл на финишной прямой.

В четвертьфинале Леонов и Васильев в двух заездах одолели британцев Дэвида Хэндли и Эрика Томпсона, которые попытались перехватить инициативу с помощью хитрости. Перед началом первого заезда они стали на старт не у бровки, а на середине полотна, уклоняясь от необходимости вести заезд. Видя это, наши трековики попросили арбитра поставить соперников на положенное место, однако тот отказался: мол, в следующем заезде британцам всё равно придётся лидировать. В результате Леонов и Васильев ответили хитростью на хитрость, став у самого барьера, наружной границы полотна – соперники оказались ближе к центру и вынуждены были первыми начинать гонку. Поняв, что финт не удался, британцы занервничали. За 500 метров до финиша советский тандем взвинчивает скорость, обходит соперников на предпоследнем вираже, прижимает их к бровке и отрывается, привозя британцам на финише около 15 метров преимущества. Во втором заезде лидируют уже наши. На втором вираже они поднимаются вверх по полотну, сбавляя скорость, но британцы на этот маневр не реагируют, выкатываются вперёд – и вновь они вынуждены лидировать. Опять следует рывок советской пары – а за ним и вторая победа.